«Меня к торговле наркотиками привлекла подруга», - рассказывает жительница Ашгабата Зохра, недавно отсидевшая год за наркотики.

«Она просто пожалела мою семью. Мой муж был без работы уже год. Мы и наши четверо детей голодали. Она предложила мне работу».

Имея протяженную, плохо охраняемую границу с Афганистаном – ведущим мировым поставщиком героина – Туркменистан оказался в положении естественной перевалочной базы с юга на рынки России и далее в Европу. Выгодным географическим положением страны не преминули воспользоваться наркоторговцы.

При талибах в Афганистане существовал запрет на выращивание опиумного мака, но с разгоном талибов в 2001 г. войсками антитеррористической коалиции во главе с США посадки возобновились и индустрия расцвела с новой силой. Все больше опиума-сырца перерабатывается в героин в самом Афганистане, а конечный продукт значительно проще скрыто транспортировать.

Как и в других транзитных странах наркотрафика, наркотики в Туркменистане продаются почти по цене производителя, что неизбежно приводит к росту их потребления по всей стране. Проблема усугубляется повальным обнищанием населения. Торговля наркотиками часто становится для них единственным источником дохода.

В Ашгабате существует заметная взаимосвязь между потреблением «тяжелых» наркотиков и ростом проституции. Зачастую проститутки берут плату не деньгами, а «дозой».

Из разговоров с местными жителями IWPR стало известно, что в этом традиционно консервативном обществе женщины нередко включаются в торговлю наркотиками исключительно, чтобы прокормить семью. Часто их вовлекают в опасный бизнес родственники, уже «подсевшие» на наркотики или торгующие ими.

За торговлю наркотиками Уголовный кодекс Туркменистана предусматривает длительные сроки тюремного заключения.

Зохра рассказала о правилах конспирации, которые должны неукоснительно соблюдаться в этом ремесле: «Человек приносил товар, а вечером приходил за деньгами. Я не знала ни его имени, ни где он живет. У меня не было его телефона и вообще никаких контактных данных».

«Они сами присылали мне покупателей. У них уже все было “схвачено”».

Организаторы преступного бизнеса позаботились и о безопасности. «Наш участковый был в “доле”», - рассказывает Зохра. – Раз в неделю, по указанию моего “связного”, я выплачивала тому оговоренную сумму денег».

Молодая женщина по имени Назсолтан, в 2004 г. вышедшая из мест заключения по амнистии, рассказала похожую историю. «Мой муж остался без работы три года назад и от безысходности начал спиваться. У нас трое маленьких детей. Без образования никакая работа мне не “светила”».

«Знакомые предложили мне за процент от продаж заняться распространением наркотиков, - рассказывает она. – Я прикинула, что денег на жизнь мне и моей семье хватит, и решила рискнуть».

Некоторые попадают в сети наркоторговцев, пытаясь образумить своих «зависимых» родственников. «Если они не получат своей дозы, они все вынесут из дома и продадут за бесценок», - рассказывает Айна, тоже отсидевшая часть срока за наркотики и вышедшая по амнистии в 2004 г.

«У меня дети и немощные родители, а муж пристрастился к наркотикам. Я решила – уж лучше буду сама торговать наркотиками. Так я и мужу обеспечу дозу, и денег на жизнь заработаю. Об уголовной ответственности я тогда не думала».

«Куда мы катимся?», – недоумевает аксакал Юсуп ага. Он давно уже дедушка и давно вышел на пенсии, но такого не упомнит. В селе у Юсуп аги происходит что-то невообразимое. «Все больше отцов и сыновей становятся наркоманами, а матери весь день торгуют наркотиками, на вырученные деньги снова покупают наркотики и вечером приносят их мужьям и детям».

Но даже если женщина не занимается распространением наркотиков и не наркоманка, часто ей приходится брать на себя вину мужа. Считается, что судьи относятся к женщинам снисходительнее.

«Мой сосед торгует наркотиками. Об этом все знают. Покупатели ходят к нему прямо на дом», - рассказывает пенсионер, житель пригорода Ашгабата. Как и другие наши собеседники, он просил себя не афишировать.

«Он мне уже не раз говорил, что если его поймают, вину возьмет на себя его жена. У них трое маленьких детей, поэтому суд не даст ей большого срока. Интересно, что она сама об этом думает».

У туркменских женщин, как правило, нет выбора, и не только потому, что в консервативном мусульманском обществе женщина находится в подчиненном положении, но в большей степени потому, что если наркоторговлей занимается муж, и это – единственный источник выживания для семьи, то в случае его осуждения дети останутся ни с чем.

Принимая на себя вину, женщины рассчитывают на ежегодную президентскую амнистию, объявляемую в конце священного месяца Рамадана. Ежегодно по этой амнистии освобождаются до 10-ти тыс. заключенных, отбывающих наказания, в том числе, за распространение наркотиков, кражу и другие серьезные преступления.

Но даже если эти надежды оправдываются, любое время, проведенное в туркменской тюрьме – это сущий ад.

В женской колонии близ г. Дашогуз на севере страны, если у заключенного есть деньги, он может купить себе проживание в относительно обустроенной камере. Но у большинства денег нет, и они ютятся в переполненных стандартных камерах, продуваемых холодными ветрами зимой и превращающихся в раскаленную жаровню в 40-градусную летнюю жару.

Заключенных кормят тем же, чем скотину. В местах лишения свободы свирепствуют туберкулез и дизентерия, полностью отсутствует медицинская помощь.

«Я просидела пять месяцев в общей камере, - рассказывает Гозель, которая получила срок за распространение наркотиков. – Когда одной моей сокамернице прислали посылку с хлебом, это был настоящий праздник. В баланде, которой нас потчевали, не было даже вермишели. Такое даже свиньям не дают».

Самой Гозель посылок не присылали. «Муж распродал все, что было в доме, и деньги истратил на наркотики, - рассказывает она. – Я была единственным кормильцем, и пока я сидела за решеткой, они все чуть с голоду не умерли».

Гозель и другие женщины, полностью или частично отбывшие срок за наркотики, рискуют вновь оказаться за решеткой, так как другой работы «на воле» не найти.

«Я вернулась домой и несколько месяцев спустя поняла, что у меня просто нет другого выхода, кроме, как вновь начать распространять героин. Другим способом на жизнь не заработать», - говорит она.

«Я понимаю, что могу снова оказаться в тюрьме, но готова пожертвовать несколькими годами жизни ради своих детей».

Материал подготовлен в рамках программы IWPR «Репортажи и диалог о женщинах».

IWPR.