В Туркменистане передвижение людей ограничено настолько, что страна, начиная с 1994 года, фактически живет в ситуации необъявленного чрезвычайного положения. Трудности, которые сопровождают любого туркменистанца, когда тот едет из одной области в другую в пределах страны, сопоставимы с организационными трудностями, испытываемыми жителями европейского сообщества, когда те покидают пределы европейского сообщества. При этом полиция другого государства не может вести себя грубо по отношению гражданина Евросоюза, а по отношению к гражданину Туркменистана собственная полиция может позволить себе все, что угодно, вплоть до незаконного лишения свободы на неопределенное время. Так как для задержания людей в этой стране не требуется решения суда. Данное обстоятельство обуславливает ежедневный произвол правоохранительных органов над гражданами страны, открывая широкие возможности для осуществления террора над ними; позволяет подвергать граждан своей же страны ежедневным поборам. В итоге банальная (казалось бы) поездка из одной области в другую для гражданина Туркменистана становится хождением по мукам.
А для того, чтобы получить доступ к интернету, жителю Туркменистана приходится давать подписку МНБ (бывший КГБ) о том, что не будет посещать неразрешенные сайты. В число неразрешенных сайтов входят все интернет-издания и представленные в интернете массмедиа мира, в том числе и оппозиционные туркменские сайты.
Выражение «все относительно» нашло грустное подтверждение и в нашей жизни. Туркменским женщинам, которые выходят замуж за граждан соседнего Узбекистана, кажется, что они наконец-то избавились от тирании. У тех женщин, которые выходят замуж за иранцев и оказываются в клерикальном Иране, от уровня гражданских свобод в этой стране кружится голова. А туркменистанцы, которые выехали на жительство в Казахстан или Кыргызстан считают, что им очень повезло – ведь они фактически оказались чуть ли не на Западе!
В Туркменистане запрещено вести оппозиционную или правозащитную деятельность, поэтому нет ни одной зарегистрированной оппозиционной политической партии или движения, а также легальной правозащитной организации. В тюрьмах Туркменистана полно политзаключенных, их сотни, если не тысячи. Но там, где у людей нет гражданских и политических прав, у них также не может быть и права называться политзаключенными. В этой стране инакомыслящих сажают якобы «за торговлю наркотиками»; правозащитников – якобы «за хранение оружия и боеприпасов», а немощных стариков и старух – «за злостное сопротивление властям».
То, что в большинстве постсоветских стран отменена смертная казнь, не должно вводить в заблуждение международную общественность. В этих странах взята на вооружение внесудебная казнь инакомыслящих и критиков режима, казнь, которая осуществляется как представителями правоохранительных органов, так и прогосударственными радикальными воинствующими группировками. Последние подчас оказываются тесно связанными с обыкновенным криминалом. Пример тому – мученическая смерть в тюрьме туркменской правозащитницы Огульсапар Мурадовой и убийство средь бела дня российской журналистки Анны Политковской.
В большинстве постсоветских стран сложилась в данном отношении достаточно тревожная ситуация. Эту негативную тенденцию может остановить лишь объединенное усилие Международных правозащитных и авторитетных Международных организаций, таких как ООН и ОБСЕ, а также твердая позиция руководителей ведущих демократических стран мира.
Ак Вельсапар, писатель.
