что вызвало огромное количество вопросов.
Перевод статьи Кэтрин Фитцпатрик. Оригинал http://3dblogger.typepad.com/different_stans/2012/03/turkmenistan-reads-out-the-constitution-at-un-human-rights-committee-and-is-peppered-with-questions.html
Очень слабо выступила делегация из Туркменистана на комитете ООН по правам человека прошедшей 16 марта 2012г. в Нью-Йорке. Они долго и в мельчайших подробностях зачитывали длинные статьи из конституции и уголовного кодекса страны, пока их наконец не прервал председатель собрания. Делегаты были завалены сотнями вопросов от экспертов ООН, касающихся ужасной ситуации с правами человека.
Встреча комитета по правам человека (не путать с советом по правам человека) проходила в Нью-Йорке, очередь для доклада подошла к делегации из Туркменистана.
На мой взгляд, договорные органы, которым уделяется мало внимания со стороны прессы, публики и даже НПО – лучшая часть системы ООН. Это единственное место где страны призывают к ответу за их действия в сфере прав человека согласно международным законам в ходе открытых дебатов (adversarial process), в ходе которых представителям стран предоставляется возможность подготовить свой доклад, со своим видением ситуации. Соглашения носят обязательный характер, однако способы давления на страны к исполнению договоров являются скорее символическими. Но несмотря на это, эта встреча дает отличную возможность для неправительственных организаций публично заявить свои требования и призвать международное сообщество к давлению на режим, пренебрегающий своими обязательствами.
Более 100 наблюдателей присутствовали в зале. Это больше чем обычно, возможно в силу того, что это было первое выступление представителей Туркменистана перед этим органом. Делегаты Европы и Азии присутствовали на этой встрече только чтобы послушать, что скажет столь редкий и обычно молчаливый гость, армия сотрудников ООН так же не упустила такую возможность. В составе делегации было всего 2 человека – первый помощник министра иностранных дел Туркменистана Вепа Хаджиев и Яздурсун Гурбанназарова – глава института демократии и прав человека при президенте. Институт даже не пытается выглядеть независимым или даже псевдо-гражданским органом. Когда Гурбанназарову спросили о Парижских Принципах – инструкциях ООН для независимых правозащитных организаций, она не смогла ответить, ссылаясь на то, что это вне ее юрисдикции.
Так же с делегатами из Ашхабада была посол Аксолтан Атаева – представительТуркменистана в ООН с 1995 года. За прошедшие годы, я встречала ее на нескольких встречах, но никогда не видела чтобы она с кем-нибудь разговаривала. Впрочем, я никогда не слышала чтобы говорил кто-либо из представителей третьего комитета или из официальных представителей вообще. Не знаю связано ли это с ограничениями из национальной клятвы, но они не общаются никогда.
Используя старый, и уже давно потертый трюк, официальных представителей авторитаристов, чтобы потянуть время, бедная Гурбанназарова зачитывала бесконечные статьи конституции и законов. Казалось, что она вот-вот начать зачитывать ашхабадскую телефонную книгу. Она давясь пила воду стаканами, пока ее коллега пытался найти в куче бумаг место, где она остановилась. Все представление выглядело настолько ужасно, что хотелось повторить актерский трюк, в котором герои давятся водой, показывая насколько они ошарашены услышанным. «Я хочу жить в этой счастливой стране», подумала я, пока Гурбанназарова продолжала бормотать – в Туркменистана все прекрасно. Ужасающе прекрасно.
Существует много конференций, семинаров и тренингов по улучшению законодательства! В них участвуют международные эксперты! Например, Международный Комитет Красного Креста проводил множество встреч с Туркменистаном чтобы обсудить интернациональные гуманитарные законы. Дали ли возможность Красному Кресту осмотреть туркменские тюрьмы? Госпожа Г. не сказала… но из того что мы знаем, нет не дали.
Наконец председатель прервал ее декламации просьбой перевести встречу в формат «диалога», что на языке ООН обозначает «сложные вопросы».
Обычно члены комитета – эксперты из разных стран, назначаются и соревнуются за место – в какой-то мере играют «хорошего — плохого полицейского». Сначала они благодарят страну даже за предоставленный доклад и за то, что они приняли участие во встрече. Некоторые, как Иран, на встречах никогда не присутствуют. Туркменистан, однако, получил свою порцию замечаний, так как доклад должен был быть представлен еще в 1998 году, а подготовил его только сейчас. Но не важно, теперь мы можем должным образом отметить 20 лет независимости.
Как бы ни старался, но у «хорошего полицейского» было мало материала для работы. Он тоже был вынужден сказать, что состав делегации разочаровал – всего лишь 2 человека, но, по крайней мере, они занимают высокие посты, заметил эксперт, пытаясь превратить лимон в лимонад. Некоторые страны, сталкивающиеся с необходимостью предоставить отчет о ситуации с правами человека международным экспертам, привозят огромные делегации включающие прокуроров, судей и адвокатов, а так же представителей МИДа, т.к. доклады пишутся очень подробно, и им задаются много детальных вопросов.
Перед Туркменистаном поставили так же множество вопросов, однако они носили характер типа; «почему вы ничего не сказали по этому вопросу», «вы не упомянули того» и «вы забыли сообщить третье». Как заметил один из экспертов, комитет по правам человека здесь не для того чтобы слушать о законах, которые можно прочитать в интернете и которые созданы с благими намерениями. Мы здесь чтобы получить информацию по практике применения этих законов в целом и по отдельным делам в частности.
Можно было слышать как эксперты борются с тем чтобы избежать скептического тона в своих вопросах. Правда ли что в Туркменистане ни один заключенный не жаловался на пытки и бесчеловечное обращение в тюрьмах. Правда ли что в Туркменистане не было возбуждено ни одно дело о насилии в семьях?
Некоторые представители комитета попытались выяснить как может быть такое что нечего было докладывать по поводу нарушений прав человека. Может быть люди боятся говорить? Один из членов комитета задал конкретный вопрос: что случилось со всеми людьми арестованными в 2002 году и осужденными в заговоре? Где они? Что с ними? Живы ли они? С тех пор о них ничего не было слышно. Почему не были поставлены в известность их родственники? Что за тюрьма «Овадан Депе», которую называют секретной тюрьмой, в которой держат политических заключенных?
Другой участник комитета спросил о судьбе конкретных политических заключенных, как например журналистах помогавших сотрудникам французского телевидения. Почему их вообще посадили и в каком состоянии они находятся? Структура встречи построена так что сначала члены комитета задают свои вопросы – а их было очень много – методично касаясь каждой статьи международных соглашений по гражданским и политическим правам, а так же список замечаний стране участнику. И только после того как будут заданы все вопросы, делегация может на них ответить – на следующий день, или … вообще оставить многие вопросы без ответа (как например делал Туркменистан на встречах в прошлом.)
Поэтому некоторые участники подняли тему вопросов оставленных Туркменистаном без ответа на других встречах с комитетами по искоренению расизма и дискриминации и экономических, социальных и культурных прав — везде где были даны неполные и увиливающие ответы на основные вопросы как почему не предоставляется полная информация, и почему у НПО есть данные о пытках, политических узниках, и подавлении свободных средств массовой информации.
Конечно, есть что-то абсурдное в таком устройстве. Представители из Швеции или Ирландии или Голландии или Южной Африки задают правильные вопросы из правильных побуждений из-за хорошо задокументированных ужасающих свидетельств из Туркменистана. Участникам от НПО дана возможность внести свои замечания в ходе предварительной встречи с членами комитета и предоставить им свои альтернативные доклады, которые публикуются на ohchr.org. В течении всего «испытания», туркменские делегаты не выглядели озлобленно или огорченно, они выглядели просто отрешенно, делая заметки и потом отвечая на те вопросы, на которые им разрешат ответить люди, наверно с более высоким рангом. Если, конечно, вообще отвечали.
Но, должна сказать, что было все же чем-то ободрительно слышать столь жесткие вопросы, касающихся прав человека в сторону делегатов из Туркменистана. Потому, что любые другие встречи с официальными представителями этой страны проходят совершенно иначе – переговорщики заинтересованные в энергетических газо-нефтяных сделках, пытаются угодить президенту и его холуям любыми способами, как бы раболепно это не выглядело. И хотя западные дипломаты все же задают подобные вопросы при встречах с представителями Туркменистана, задают они их очень тихо, преследуя свои геополитические интересы. Поэтому так приятно когда эти вопросы задают громко, во всеуслышание, когда становится видна работа Фарида Тухбатуллина, ведущего сайт chrono-tm.org, Вячеслава Мамедова и других эмигрантов из Туркменистана, предоставивших информацию, а так же работа Human Rights Watch, Института Открытого Общества и других организаций предоставивших свои доклады и направивших своих сотрудников для участия во встрече.
Примерно к середине встречи, молодой человек сидевший за спиной делегатов, вышел в зал с камерой и стал демонстративно снимать ряд где сидели группы правозащитников. Я пыталась вспомнить где я видела этого человека, и кажется вспомнила – он напомнил мне молодого Рашида Нургалива.
Я была удивлена наглостью этого юноши, который пытался запугать нас камерой, но помахала ему когда он нас снимал. Знаем мы ваши методы, товарищ.
В последний раз я видела подобную тактику запугивания Советского КГБ в то время, когда Азербайджан участвовал во встрече CEDAW (комитет против дискриминации женщин) несколько лет назад. У них были камеры записывавшие всех членов НПО, предоставивших альтернативную информацию. Это конечно смущает, но в наши дни «младший брат» тоже может следить за старшим – Фарид и вся компания так же снимали на телефоны туркменских наблюдателей снимавших нас…
