"Тан" (Швейцария), Бернар Бридель: "Почти через 15 лет после распада Советского Союза такие слова, как политические репрессии, застой в экономике, бедность, отравление окружающей среды, должны были остаться лишь горьким воспоминанием на обширных территориях империи, получивших независимость. В худшем случае можно было ожидать, что одно из этих зол медленнее, чем другие, отступает под ударами торжествующего либерализма.
Однако в Средней Азии все совсем не так. Напротив, согласно недавнему докладу Международной кризисной группы (МКГ), в Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане сложилась ситуация, в которой последствия этих четырех бед взаимно сочетаются. Результатом является ухудшение условий существования большинства населения - главным образом сельского - по сравнению с бывшими в этих трех странах во времена Советского Союза. В основе этого явления лежит монокультура хлопка, которую МКГ называет "проклятием Средней Азии".
Интенсивно развиваемая в советскую эпоху, чтобы отвечать требованиям плановой экономики, она сохранена в более или менее огосударствленной форме до сегодняшнего дня авторитарными режимами, которые пришли к власти в 1990-х годах в Ташкенте, Душанбе и Ашхабаде. Если Китай является главным мировым производителем драгоценного волокна, то Узбекистан - его второй экспортер сразу же после США. На Узбекистан с его туркменским соседом на западе и таджикским на востоке приходятся 15 проц. мировой торговли хлопком. Настоящая небесная манна для трех молодых государств - порядка 2 млрд. долл. ежегодно, - которой их правители - настоящие сатрапы - вовсе не собираются делиться со своими народами.
"Существующая система производства возможна только при наличии репрессивного аппарата, который позволяет мобилизовать рабочую силу по ценам ниже рыночных", - говорится в докладе МКГ. Так, в трех среднеазиатских странах-производителях хлопка каждый год для уборки урожая рекрутируются сотни тысяч женщин и детей в возрасте от 7 лет. Плата чрезвычайно низкая, если они вообще ее получают, подчеркивает МКГ. На вопросы об исполнении ими же самими принятых законов, запрещающих детский труд, власти обычно отвечают, что это дело добровольное и что речь идет о традиционной для Средней Азии коллективной работе на благо всей общины.
К социальной стоимости монокультуры хлопка добавляется другая, не менее катастрофическая - разрушение окружающей среды. Хлопковые плантации требуют очень много воды. Поэтому в советскую эпоху в Средней Азии были проведены гигантские ирригационные работы, коренным образом нарушившие гидрологический баланс во всем регионе. Один из результатов - превращение Аральского моря в две лужи. Как обычно в подобных случаях МКГ выдвигает рекомендации с целью помочь Узбекистану и его соседям вырваться из "монокультурной" ловушки. Она призывает правительства трех стран либерализовать экономику и провести аграрную реформу, которая даст возможность крестьянам стать собственниками и выращивать что-нибудь другое, помимо хлопка.
Кроме того, МКГ предостерегает существующие режимы от опасности подъема исламизма, который, по ее мнению, нельзя исключать, если политическая и социальная ситуации останутся неизменными. МКГ также призывает международные организации активизировать усилия, направленные на защиту прав человека, поддерживать крестьянские объединения и поощрять разведение альтернативных сельскохозяйственных культур. Наконец, МКГ требует от американского и европейских правительств как можно скорее сократить субсидирование хлопковой промышленности, мешающее конкуренции.
На вопросы газеты отвечает директор действующего в Бишкеке среднеазиатского отделения МКГ Дэвид Льюис:
Вопрос: Когда начали выращивать хлопок в Средней Азии?
Ответ: В XIX веке, при царском режиме, чтобы заменить поставки американского хлопка, прекратившиеся во время гражданской войны. Разведение хлопка значительно интенсифицировалось в советский период из- за требований плановой экономики.
В.: Структура производства и вправду осталась советской?
О.: Абсолютно. В Узбекистане и Таджикистане, хотя названия и поменялись, по-прежнему существует система колхозов, в которой работают крестьяне, не имеющие собственности на обрабатываемую ими землю.
В.: Приспособлен ли этот регион для возделывания хлопка, или разведение там культуры, требующей столько воды, абсурдно и антиэкологично?
О.: Не совсем абсурдно, климат там очень подходящий, но проблема заключается в том, что существующая структура производства подразумевает совершенно неприемлемое угнетение сотен тысяч людей. Отсутствие частных предприятий и безответственность ведут к игнорированию проблем защиты окружающей среды. Если ничего не изменится, то со временем сельскохозяйственные земли окончательно исчезнут.
В.: Кому, помимо местных руководителей, выгодна монокультура хлопка?
О.: Большая часть хлопка продается крупным западным компаниям - британским, американским, швейцарским, а также транснациональным корпорациям.
В.: Что могут сделать потребители, чтобы улучшить положение?
О: Они могут потребовать от производителей одежды информации о том, используется ли ими среднеазиатский хлопок, и разъяснить, в каких условиях он выращивается. Они могут просто отказаться покупать товары из такого хлопка.
В.: Реальна ли исламская угроза?
О.: Хотя исламистские движения и не пользуются большой поддержкой, радикальные идеи начинают становиться альтернативой для некоторой части молодежи, не имеющей никаких перспектив. Сочетание репрессий, авторитаризма и отсутствие экономических возможностей способствует развитию подпольных движений. Монокультура хлопка питает это недовольство, а исламистская пропаганда очень эффективна среди населения, вынужденного перемещаться в поисках работы".
Интерфакс Мониторинг.
