Предстоящий визит президента Туркменистана в США, на очередную сессию генеральной Ассамблеи ООН уже вызывает массу комментариев, которая будет нарастать по мере приближения визита.
Безусловно, главная причина в том, что предстоящий визит станет самими публичными смотринами из всех тех, что прошел Бердымухамедов с момента вступления в должность. Все предыдущие его визиты и встречи с лидерами других государств представляли собой попытку позиционировать себя в качестве правоверного мусульманина (визит в Саудовскую Аравию), в качестве полноправного регионального партнера (визит в Астану и Бишкек – на саммит ШОС), и практически везде, в первую очередь во время визитов в Москву и Пекин, как обладателя неких колоссальных запасов энергетических ресурсов.
Однако ООН немного не та трибуна, где вопросы наличия энергетических запасов имеют самоценное значение сами по себе. А сентенции, которые есть в арсенале туркменских властей, давно никого не могут удивить и впечатлить. Заявления о «вечном позитивном нейтралитете» уже прозвучали с этой же трибуны из уст предыдущего президента – Ниязова. Его декларации об уважении и соблюдении общепринятых норм в области защиты прав человека, которые, без сомнения прозвучат и из уст нового президента, не помешали различным структурам ООН выступать с резкой критикой в адрес Туркменистана по поводу тотального нарушения именно прав человека. Например, что может сказать г-н Бердымухамедов в ответ на уже сформулированные вопросы Секретариата Конвенции ООН по предотвращению всех форм расовой дискриминации? А там прозвучали вполне конкретные вопросы, на которые нужно давать такие же конкретные ответы. Например, какова судьба белуджей, народа, проживающего на территории Туркменистана и не имеющего не одного культурного центра и ни одной школы для изучения родного языка? Впрочем, как и у других – не являющихся туркменами - народов, проживающих в Туркменистане. Почему в туркменских школах под угрозой отчисления, всех нетуркмен заставляют носить национальную туркменскую одежду, даже в местах компактного проживания узбеков, русских? Почему отсутствуют шиитские мечети? Почему запрещена подписка на газеты и журналы из других стран, пусть даже только на языках национальных меньшинств? И таких вопросов по этой конвенции не счесть.
Точно такие же вопросы можно задать и по Орхусской конвенции, Секретариат которой уже более двух лет не может получить ответа на вопрос, отчего же в Туркменистане были закрыты все независимые НПО, в первую очередь – старейшие экологические организации. А ведь Орхусская конвенция тоже является конвенцией ООН.
На вопросы Секретариата Конвенции ООН по правам детей Туркменистан вроде бы постарался дать адекватный ответ – детский труд запрещен на законодательном уровне, но стоит пройти по туркменским базарам, можно понять, что не все тут в порядке – дети трудятся наравне с взрослыми. Да и в области образования сделан всего один робкий шаг – увеличены сроки обучения. На серьезный пересмотр программ обучения, смелости уже не хватило. Так и не появилось обучение в ВУЗах на языках других национальностей, все также в процессе обучения используется идеологический монстр под названием «Рухнама». Да и, установленный государством уровень набора в ВУЗы далеко не отвечает ни потребностям туркменской экономики, а в первую очередь – желанию учиться у молодежи. Все также властями запрещено альтернативное образование, а выезд на обучение за рубежом ограничен рядом законов.
В настоящий момент идет подготовка доклада к одному из фундаментальных документов ООН – Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Но что могут сказать в этом докладе власти Туркменистана, когда в экономике – хлопкоробы и другие дайхане все также продолжают оставаться рабами государства и не могут распоряжаться результатами своего труда и фактически не имеют права выбирать другую работу и место жительства, в том числе и в городах? А социальное расслоение? Именно в правление Бердымухамедова оно приобрело родоплеменную основу. А культурные права не только национальных меньшинств, но и внеидеологические культурные права туркмен нарушаются самым грубым образом. Во всех театральных постановках, песнях, прозе, стихах, во всех СМИ царит тотальная цензура, допускающая только и исключительно ту информацию, которая проверена и одобрена властями. Это собирается сообщить президент Бердымухамедов с трибуны ООН? Или он, как и его предшественник, прибегнет к рецепту туркменского Геббельса – одного из идеологов Турменбашизма, министра иностранных дел Туркменистана - Рашида Мередова? Который в свое время умудрился обозвать авторитетнейшую правозащитную организацию – «Польский Хельсинкский Фонд по правам человека» - подрывной организацией, а известных правозащитников, составлявших альтернативные официальным доклады по правам человека для комитетов ООН - проходимцами. Вот Мередов то и поможет! Да так, что потом позора Бердымухамедову долго не обобраться.
Ниязов был невосприимчив к критике правозащитников, что из НПО, что из ОБСЕ, что из ООН. А вот новый президент надеется на политическое будущее. И ему хочется быть принятым не только в странах, авторитет которых в области соблюдения прав человека весьма сомнителен. И выслушивать от Кондолизы Райс и прочих западных дипломатов не только вопросы о правах человека. И запасы газа тут не помогут, эти вопросы все равно будут заданы. И приданы огласки и на них будут ждать ответов!
Так с чем поедет в штаб-квартиру ООН президент Туркменистана? Со старыми агитками про нейтралитет и проч., написанных Мередовым? Или с информацией об организации очередной (фактически – уже третьей, параллельной) комиссии по правам человека? И что он скажет там про политических заключенных? Что он скажет про практику репрессий по признаку родства? Что он скажет про громадные «черные списки» граждан страны, выезд которым запрещен, хотя они не были осуждены судом? Что он скажет про террор против граждан страны, который развязала полиция Туркменистана, возглавляемая его ближайшим родственником? Повезет ли он ответы на все эти и много других вопросов в своем багаже? А может, лучше вообще не ездить в этот раз, а сначала попытаться самому себе ответить на все эти вопросы, и не позориться на трибуне ООН?
Мамед Каррыев.
