Я буду говорить о двух проблемах: необходимости дальнейшего расследования событий июля 2022 года и росте политических преследований в Каракалпакстане. Обе проблемы важны в том числе и в контексте оценок приверженности Узбекистана международным обязательствам в области прав человека, принципам верховенства права, а также дискуссий на различных площадках о «каракалпакском вопросе».
После событий июля 2022 года, спровоцированных попыткой упразднения особого конституционного статуса Республики Каракалпакстан, было проведено масштабное расследования. Тысячи участников событий были задержаны и опрошены. Материалы уголовного дела составляют более 300 томов. Была также создана комиссия во главе с Омбудсманом РУз, краткий отчет которой был озвучен в декабре прошлого года. В прошлом году в Варшаве были также уточнения со стороны МИД Узбекистана относительно неточностей в публикациях правозащитников. Однако до сих пор остаются важные вопросы, на которые власти Узбекистана не спешат дать ответы.
Назову только некоторые.
1)Расхождение в официальных цифрах о числе жертв, между озвученными омбудсманом и имеющимся в материалах уголовных дел (и 4 приговорах по ним).
2) Отсутствие официальной информации о причинах смерти участников событий. В приговорах данные о причинах смертей и тяжелых ранений участников волнений удалены, а в ответе, полученном коллегами от омбудсмана, содержится сомнительная фраза о том, что (цитирую) «причиной гибели граждан в ходе массовых беспорядков стало срабатывание светошумовых средств на их руках, которых они намеревались использовать против сотрудников правоохранительных органов». Неужели комиссия во главе с омбудсменом ничего не знает о многочисленных пулевых ранениях в Нукусе, в том числе со смертельным исходом?
3) Вызывает сожаление фактический отказ предоставить какую-либо официальную информацию о количестве жителей Каракалпакстана, бесследно исчезнувших в июле 2022 года. Эта цифра была бы крайне важна в контексте проверки слухов о внесудебных казнях и неофициальных захоронениях погибших.
4) Также аппарат Омбудсмена проигнорировал запрос о причинах гибели жителя Каракалпакстана, который по неподтвержденным данным стал жертвой внесудебной казни.
5) До сих пор нет ясности и об обстоятельствах гибели двух друзей лидера протестов Даулетмурата Тажимуратова после их задержаний в дни событий.
6) Также в доступных официальных материалах тщательно обходится вопрос о том, кто и при каких обстоятельствах принимал решение о применении летального оружия против демонстрантов.
7) Власти Узбекистана ранее сообщали, что трое сотрудников правоохранительных органов, виновных в нарушении закона во время событий в Нукусе, привлечены к уголовной ответственности. Однако не только их имена не были названы, но до сих пор не ясно, какие конкретно действия были ими совершены (помимо перечисления инкриминированных статей УК). Описание самих преступных действий в сообщении для СМИ и в отчете омбудсмена различаются, на официальном судебном сайте отсутствует информация о судебных заседаниях по этому делу. Дипломаты в Ташкенте сообщили, что не получали дополнительной информации по дипломатическим каналам.
Стоит особо отметить повторяющиеся на протяжении ряда лет утверждения Омбудсмена РУз в Варшаве, что обращения правозащитников по данной теме ее аппаратом якобы не были получены, в связи с чем и ответы не даются, а единственный ответ, поступивший в мае этого года, к сожалению, содержал недостоверные и неточные данные. Новое обращение моих коллег из ТХФ от 4 июля 2025 года, продублированное как минимум по двум каналам, вновь осталось без ответа.
Теперь перейду к теме политически мотивированных уголовных преследований в Каракалпакстане. Оставляю сейчас в стороне административные дела, давление на родственников политических эмигрантов, запугивание инакомыслящих и другое.
Для начала статистика. По подсчетам «Мемориала», начиная с 2019 года около 200 жителей Каракалпакстана предстали перед судами по политическим статьям УК – такими как посягательство на конституционный строй, распространение материалов, угрожающих общественной безопасности др. Начиная с 2023 года отмечается резкий рост числа таких дел. По состоянию на 12.10.2025 года рассмотрены или рассматриваются судами 37 дел в отношении 39 чел. По предварительным данным не менее половины из этих приговоров будут вынесены за распространение «сепаратистских идей» в интернете.
Число политзаключенных в декабре 2024 достигло 49 чел., еще 46 чел. отбывали наказание, не связанное с лишением свободы. Обновленные данные будут опубликованы в декабре.
При анализе этих дел обращает внимание следующее.
1. В Уголовном Кодексе Узбекистана сепаратизм рассматривается как незаконное, уголовно наказуемое деяние. Однако большинство подсудимых преследуют не за призывы к каким-либо незаконным действиям, а за общее выражение поддержки независимости Каракалпакстана, возможность которой предусмотрена действующими конституциями Узбекистана и Каракалпакстана. В рамках сложившейся правоприменительной практики размещение в соцсетях видеозаписей уличных волнений 2022 года в Каракалпакстане, критических выступлений каракалпакских политических эмигрантов, например, на мероприятиях ОБСЕ в Варшаве, выступлений в ходе судебного процесса Даулетмурата Тажимуратова (лидера протестов 2022 года) или пожелания его скорейшего освобождения рассматриваются судами как уголовные правонарушения, что вряд ли можно считать соответствующим нормам международного права.
2. В 2023 году в Каракалпакстане были вынесены пять заочных приговоров в отношении 7 «сепаратистов». Все они в момент вынесения приговоров находились за границей, некоторые – под стражей в рамках экстрадиционной процедуры. Власти Узбекистана знали об их местонахождении, но не уведомили их о начале и завершении следственных действий, начале суда, не пытались допросить в рамках существующих правовых процедур. Назначенные государством адвокаты также не связались с подсудимыми, интересы которых они якобы представляли. Это является серьезным процессуальным нарушением, ставящим под вопрос правомерность вынесенных приговоров.
3. Некоторые жители Каракалпакстана были осуждены за участие в запрещенной в Узбекистане организации «Алга Каракалпакстан». Однако текст судебного решения о запрете до сих пор не опубликован, как и официальная информация о самом запрете. С учетом этого соответствующие приговоры должны быть признаны незаконными.
Стоит отметить, что о проблемах, упомянутых в п.2 и 3, говорилось во время параллельного мероприятия на конференции ОБСЕ в 2024 году, также упоминалось в обращении правозащитников к Омбудсману РУз от 19.03.2025, но до сих пор ни один из таких приговоров не пересмотрен, и официальная позиция публично не изложена. Утверждение аппарата Омбудсмана, что обращений от заочно осужденных активистов или в их интересах не поступало, не соответствует действительности.
4. Отдельная правовая дилемма связана с тем, что жителей Каракалпакстана преследуют за публикации в соцсетях, сделанные в то время, когда они находились на территории Казахстана и по законам последнего их деятельность не является криминальной. Вопросы в этой связи есть не только к Узбекистану, но и к Казахстану.
5. Некоторые подсудимые, допускавшие агрессивные выпады в соцсетях на этнической почве, заявили в суде, что их действия были «ответом», эмоциональной реакцией на оскорбления в той же сети в адрес каракалпаков. Однако эти заявления не проверялись и нам не известно ни одного случая, когда авторы антикаракалпакских постов в соцсетях были бы привлечены в Узбекистане к ответственности.
6. Последнее, о чем хотел сказать. На протяжении последних месяцев мы получаем неоднократные сообщения о принудительной психиатрической госпитализации в Каракалпакстане лиц, высказывающих неправильные с точки зрения чиновников взгляды. Эти сообщения вызывают озабоченность, напоминая о советской практике «карательной психиатрии». Ситуация будет изучаться.
