1 ноября 2023 года исполнилось 30 лет со дня введения туркменской национальной валюты – маната. Публикуем четвертую часть воспоминаний об этом событии Аннадурды Хаджиева, занимавшего в те годы ответственные должности в Государственном Центральном банке Туркменистана. В настоящее время Хаджиев проживает в Болгарии, где получил убежище из-за преследований на родине. Третья часть воспоминаний, опубликованная 29 февраля 2024 года
Комиссия
Еще в начале 1993 года постановлением Сапармурата Ниязова была образована Комиссия из работников Минфина, ГЦБТ и двух известных туркменских ученых – доктора экономических наук Джумадурды Байрамова и Нуры Халова. К сожалению, они на первом же заседании отказались работать в комиссии. Байрамов, испугавшись ответственности, даже воскликнул:“Вы что-то натворите, а мы будем отвечать!“ Это вызвало недоумение у собравшихся. В последующем они ни разу не приходили на заседание Комиссии.
Председателем Комиссии был назначен Батыр Байриев (заместитель министра финансов), его заместителем назначили меня. Комиссия должна была проработать и подготовить соответствующие нормативно-правовые документы, экономические расчеты и предложения по переходу на манат.
В процессе решения технических и организационных вопросов введения маната нам необходимо было оценить целесообразность проведения денежной реформы именно с экономической точки зрения, определить курс вводимой валюты, учесть состояние экономики.
Согласно проработкам Комиссии предусматривалось организовать работу валютной биржи и установить плавающий курс, исходя из спроса и предложения на валютном рынке. Манат должен был стать конвертируемой валютой, то есть свободно обмениваться внутри страны на другие валюты для осуществления торговых экспортно-импортных операции и расчетов внутри страны. В этом случае на манат влияли бы многие факторы, такие как покупательная способность национальной валюты; состояние платежного баланса страны; уровень инфляции; деловая активность в стране; соотношение спроса и предложения иностранной валюты; политические события; конкурентоспособность национальных товаров на мировых рынках; темп роста национального дохода; уровень банковских процентных ставок; степень развития рынка ценных бумаг; развитие телекоммуникаций. включение страны в мировой рынок валюты и многое другое. Комиссия сравнивала уровень цен на отдельные виды товаров на внешнем и внутреннем рынках, показатели производительности труда, доходы предприятий и населения.
Предлагалось все валютные поступления от реализации товаров, сырья и услуг независимо от министерства или ведомства централизовать в единый государственный валютный фонд, а затем по мере необходимости в соответствии с экономической политикой государства по развитию той или иной отрасли расходовать их, в том числе и на поддержание курса национальной валюты. При этом ГЦБТ должен был покупать иностранную валюту за манаты, полученную от экспортных операций, у министерств и ведомств, а те в свою очередь расходовать полученные манаты для текущих платежей, налоговых отчислений в бюджет, выплаты заработной платы и т.д.
Тогда, как и сейчас, главным и надежным гарантом стабильности туркменского маната рассматривалась валютная выручка от экспорта нефти, газа, хлопка и других экспортных товаров. Реализуя свою продукцию на экспорт соответствующие отрасли получали сверхприбыль. Отрасли со сверхприбылью предполагалось облагать более высокими налоговыми ставками. Выражаясь простым языком, предлагалось часть сверхприбыли в валюте изымать из бюджета, дабы избежать излишнего укрепления курса национальной валюты в результате экономического роста экспортных отраслей. Сверхприбыль предлагалось направлять в отдельный стабилизационный фонд, как это сделала Норвегия, образовав Фонд национального благосостояния.
Комиссия предложила правительству создать валютный комитет, куда должна была стекаться вся информация по экспортным операциям, сумме поступающей в страну валюты и первоочередным платежам.
На наши многочисленные вопросы имеются ли у государства достаточные валютные резервы, чтобы поддерживать такой жесткий курс, в правительстве отвечали, что «имеются». При этом на каких счетах, в каких банках, какие суммы и в каких валютах нам не сообщали.
Мы просчитывали несколько вариантов курса маната к доллару, дали множество предложений как удержать курс маната. Все предложения комиссии ложились на стол вице-премьеру Валерию Отчерцову. Лично с Батыром Байриевым посетили Кыргызстан в мае 1993 года, когда вводился кыргызский сом, там первоначальный курс был 1 доллар США — 4 сома. В Эстонии крону привязали к немецкой марке, обменный курс составлял 1 марка – 8 крон. Предложение Комиссии было 6–8 манат за 1 доллар США.
К сожалению, все предложения Комиссии не воспринимались правительством всерьез и были отвергнуты. С подачи Ниязова у членов правительства тогда сформировалось собственное мнение в отношении курса маната. Более того, все другие предложения, отличные от мнения Ниязова, в силу туркменского менталитета рассматривались как предательство национальных интересов. Скорее всего в результате самомнения Ниязова и его окружения, потакавшего ему, а также эйфории от получения независимости был установлен жесткий курс 1 доллар к 1 манату 98 тенге.
Все наши предложения, на которые Комиссия не смогла получить ответ, я обсудил с очередной миссией МВФ. В свою очередь миссия представила свои рекомендации правительству. 29 июня 1993 года было принято постановление президента Туркменистана под названием „Об итогах консультаций с Международным валютным фондом по подготовке введению национальной валюты“. Приведу несколько выдержек из этого постановления:
“В целях ускорения подготовительной работы для успешного введения национальной валюты Туркменистана и создания доверия к ней со стороны международного сообщества…
2. Заместителям Председателя Кабинета Министров Туркменистана (Бабакулиеву Д., Отчерцову В., Сапарову Р., Сарджаеву Б.), Государственному центральному банку Туркменистана (Оразову Х.), Министерству экономики и финансов Туркменистана (Абалакову М.) принять практические меры по выполнению достигнутых в ходе взаимных консультаций решений, в том числе:
подготовку конкретных предложений по стабилизации экономики, совершенствованию финансовой политики, сдерживанию инфляции, проведению либерализации цен, реформированию системы госпредприятий и системы социальной защиты населения и других;
разработку и предоставление Правительству Туркменистана проектов законодательных и нормативных актов, успешное введение национальной валюты и успешное поддержание курса туркменского маната.“
Безусловно законодательные и нормативные акты были подготовлены, но эффективность их реализации оказалась практически нулевой.
В середине октября 1993 года перед вводом маната прибыла очередная миссия МВФ. В ее составе был заместитель Чешского национального банка Павел Кысилка (Pavel Kysilka), один из архитекторов чешской денежной реформы. С ним и руководителем миссии Барри Джонсоном (Barry Johnson) мы провели много бесед, затем в последний раз „сверили часы“, они остались очень довольны ходом подготовки к денежной реформе. Миссия МВФ много времени проводила и в Минфине, налоговой службе, комитете по статистике. За два дня до начала реформы они уехали.
Денежная реформа означала не просто замену одних денежных знаков другими, а образование новой денежной системы с изменененной формой организации денежного обращения, укрепление финансовой системы страны и стабилизация государственного бюджета. Параллельно должны были пройти хозяйственные реформы, переход от командно-административной системы управления к рыночной экономики, как это декларировал сам Ниязов.
Лишь впоследствии стало ясно, что основной причиной проведения денежной реформы в Туркменистане являлась политическая составляющая, а не экономическая. Было образовано новое государство, произошла смена политического строя, кроме того Ниязов как президент Туркменистана хотел чувствовать себя единственным и полновластным хозяином государства. Состояние же экономики страны мало интересовало Ниязова, он был заинтересован лишь в том, чтобы как можно больше валюты выжать из экспортных отраслей.
В первых числах октября пришло сообщение, что купюры достоинством в один, пять и десять манат отпечатаны. Нам нужно было забрать их из фабрики компании в городе Ньюкастл в Великобритании. Для вывоза тут же организовали грузовой рейс самолетом ИЛ-76. По прилету в Ньюкастл, я с представителем компании поехали на банкнотную фабрику. На флагштоке у ворот банкнотной фабрики были подняты три флага Британии, Туркменистана и Компании. Директор фабрики сказал мне, что очень трудно было найти флаг Туркменистана. Затем мы с ним обошли все производственные цеха фабрики.
На складе готовой продукции неожиданно увидел отпечатанные казахские тенге и украинскую гривну. Я знал что казахи заключили контракт с другой британской компанией — Harrison & Sons. К слову, эта компания в свое время так же участвовала в нашем тендере, однако в виду отсутствия достаточных производственных мощностей их предложение было отклонено.
У меня возник вопрос к директору банкнотной фабрики:“А тенге что делает у вас?“ Директор просто хитро улыбнулся. Впоследствии в казахстанских СМИ компания Harrison & Sons указывалась как основной изготовитель тенге. И только потом я прочел в книге бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева „Моя жизнь. От зависимости к свободе“, что тенге печатались также на банкнотной фабрике De La Rue. В 1997 году De La Rue купила компанию Harrison & Sons.
В воспоминаниях Назарбаева упоминается, что была создана комиссия из специалистов, которая занималась процессом создания и ввода тенге, а сам он лично контролировал ее деятельность. У нас же получилось, что всеми эти вопросами занимался только я. Там же президент Казахстана отметил, что Россия сама инициировала развал рублевой зоны, подталкивая республики к полной независимости. В частности, Назарбаев пишет, что 29 июня 1993 года председатель правительства РФ Виктор Черномырдин позвонил и сообщил о введении Россией новых денег как о свершившемся факте. А 26 ноября 1993 года приехал зампред правительства РФ Александр Шохин и посоветовал Казахстану не пытаться сохранять участие в рублевой зоне. Не могу тверждать звонил ли кто либо из правительства РФ или говорили воочую с С.Ниязовым, но меня все время торопили. Бывало месяцами не вылезал из командировок.
Реформа
8 октября 1993 года был принят новый Закон „О Центральном банке Туркменистана“ (далее ЦБТ) и „О коммерческих банках и банковской деятельности“. При ЦБТ были созданы новые департаменты, такие как валютный, платежного баланса, внутреннего аудита, расчетно-кассовый центр, надзор за банковской деятельностью, Центральное хранилище и другие.
Непосредственно перед вводом маната 19 октября президент Туркменистана подписал Указ «О введении в обращение национальной валюты Туркменистана». Указом был установлен «плавающий» курс маната к иностранным валютам, определяемый спросом и предложением на валютной бирже Центрального банка Туркменистана. Были приняты Законы Туркменистана „О денежной единице Туркменистана“, „О валютном регулировании“.
Также для проведения успешной денежной реформы непосредственно перед вводом маната специалистами ЦБТ были разработаны нормативно-правовые акты, регулирующие обращение маната и изменения в бухгалтерской и финансовой отчетности для коммерческих банков и для отраслей народного хозяйства.
Указом «О введении в обращение национальной валюты Туркменистана» был установлен обменный курс маната к рублю. Обмен производился по курсу 1 манат за 500 рублей с 29 октября по 2 ноября 1993 года с обязательной отметкой в паспорте о произведенном обмене с указанием обмененной суммы в манатах. Согласно указу гражданин Туркменистана старше 16 лет имел право по предъявлении паспорта обменять 1 раз до 30 000 наличных рублей на 60 наличных манатов (по курсу 1:500). Военнослужащим срочной службы разрешалось обменять 1 раз по курсу 1:500 не более 5000 рублей. Лицам, не имеющим гражданства, но живущим и работающим в Туркменистане, разрешалось обменять до 30 000 наличных рублей по курсу 1:500 по спискам, представляемым руководителями соответствующих предприятий, воинских частей и организаций.
В свою очередь ЦБТ определил порядок обмена наличных денег населению на манаты и тенге в кассах предприятий, организаций и учреждений по месту учебы или работы граждан и членов их семей либо в обменных пунктах коммерческих банков, отделениях Сберегательного банка, почтовых предприятиях связи.
Так же указом предписывалось „обменять без ограничения сумм рублевые сбережения населения в банках, перевести чековые книжки и расчетные чеки банков Туркменистана в размере неиспользованной суммы в манаты по курсу, указанному в пункте 3.“
Со 2 ноября 1993 года все расчеты на территории Туркменистана уже осуществлялись только в манатах.
Денежная реформа — крайне чувствительное мероприятие. По отчетам ЦБТ на 1 октября 1993 года, денежные средства в безналичном и наличном обороте по Туркменистану составляли 1 триллион 788,6 млрд рублей. В том числе наличные деньги в обращении 277 млрд рублей, депозиты физических лиц 36,2 млрд рублей, остальная сумма 1475,4 млрд. рублей приходилась на расчетные счета и депозиты предприятий, организаций всех форм собственности, в том числе бюджетных. Обменный курс рубля к доллару на тот момент составлял 3800 рублей. Для тогдашнего Туркменистана это была большая сумма, в пересчете по курсу примерно 470 млн. долларов.
Денежная реформа 1993 года сократила наличную денежную массу в стране с сотен миллиардов рублей до нескольких миллионов манатов.
После проведения денежной реформы, изъятые из обращения наличные рубли, полученные в виде части технического кредита от ЦБ России, некоторое время продолжали храниться у нас. После переговоров с ЦБ России последний командировал своих представителей в Туркменистан. Была создана комиссия и все наличные рубли были уничтожены путем сожжения на Безмеинском цементном заводе под непосредственным контролем представителей ЦБ России. Часть технического кредита, полученного в виде наличных рублей, согласно договоренности была списана на основе Акта о сожжении.
Непосредственно перед проведением денежной реформы необходимо было подумать и о сохранении сбережений населения, и о средствах, скопившихся на счетах организаций при переходе от одной валюты к другой, в связи с чем нами были предложены несколько смягчительных мер. Однако ни одно из наших предложений по защите населения принято не было. Правительство, во главе с Ниязовым 19 октября приняло Постановление „Об индексации вкладов населения“. Индексация проводилась в виде компенсации. Принятое постановление было половинчатым и не решало вопроса сбережений вкладов населения.
Компенсации подлежали вклады по состоянию на 1 января 1993 года на суммы до 10 тыс. рублей путем увеличения этой суммы в 8 раз. Компенсация должна была производиться по состоянию на 1 октября 1993 года, причем проценты на начисленную компенсацию не производились. Сумма компенсации должна была быть переведена в национальную валюту. То есть 80 тыс. рублей составляли индексированную сумму по вкладу. С 1 ноября 1993 года индексированная сумма была переведена в манаты и составила 160 манат или согласно официальному курсу 80 долларов. С 1 февраля 1994 года индексированная сумма подлежала выплате, но к тому времени курс маната настолько упал, что 160 манат можно было обменять лишь на несколько долларов. Печально, но после ввода маната население страны разом потеряло заработанные многолетним трудом накопления, кроме той небольшой части, которая подлежала обмену. Руководителей страны не интересовало благосостояние народа. По сути по настоянию высшего руководства страны была проведена конфискационная денежная реформа. Сапармурат Ниязов своим решением ограбил народ. Жизненный уровень населения резко упал.
В то же время для укрепления своей власти и возвеличивания культа, еще до проведения денежной реформы, Ниязов сделал широкий жест на публику. За год до реформы, в 1992 году постановлением президента гражданам Туркменистана было предоставлено право бесплатного пользования определенной квотой электричества, газа, воды и соли. Все это долгие годы преподносилось как забота о народе, облегчение его страданий при переходе к рыночным отношениям. Однако многие эксперты МВФ, Всемирного банка рассматривали действия диктатора не как меры социальной защиты населения, а как популистские шаги и резко критиковали их, выступая за отмену льгот.
Впоследствии „ниязовские“ привилегии были отменены 1 января 2019 года уже другим президентом, Гурбангулы Бердымухамедовым.
Накануне ввода в обращение маната, в ЦБТ было проведено совещание с участием всех руководителей коммерческих банков с повесткой о готовности к проведению денежной реформы. На совещании я ответил на все вопросы руководителей банков. Подводя итоги совещания председатель ЦБТ Худайберды Оразов сделал реплику в мою сторону: “Если, что — за все отвечать будешь ты“. После совещания Ашир Серчаев, председатель Агропромбанка, сказал мне: „Будь готов нести ответственность за провал“. Пишу об этом и вспоминаю колоссальное напряжение того периода. Наши усилия увенчались успехом: МВФ признал туркменскую денежную реформу одной из лучших на пространстве СНГ.
В пятницу, 29 октября 1993 года по всей стране начался обмен рублей на манаты. Обменные операции продолжались три рабочих дня. По случаю введения в оборот маната 31 октября в воскресенье был произведен праздничиный салют.
А уже с 1 ноября 1993 года единственным законным платежным средством на территории Туркменистана стал манат.
После успешного ввода маната руководство страны не уставало повторять, что Туркменистан окончательно обрел независимость. Но впереди всех нас ждал обвал курса маната, который стал основой денежно-кредитной системы страны и ее экономики, но это уже другая история.
Туркменские тетради.
