Президент Туркменистана подписал указ о помиловании осужденных в честь священной у мусульман ночи Всемогущества. Согласно указу на свободу вышло 210 иностранных граждан и 1192 граждан Туркменистана. Журналист АССА на условиях анонимности побеседовал с некоторыми освободившимися.
— Изменились ли условия в тюрьмах в связи с экономическим кризисом и пандемией COVID-19?
— Да, и очень серьезно. В тюрьме в несколько раз выросли цены на продукты питания, даже на те, что мы покупали в тюремной столовой, заварка только на продажу и заключенные не пьют чай в столовой уже 4 месяца. Цена на заварку поднялась в три раза. В столовой с января нет белого хлеба, только ржаной и паек хлеба урезали в 2 раза, заключенные постоянно ходят полуголодными, сахар исчез полностью, иногда сахар завозят в колонию и только на продажу, хотя продукты выдаются государством на содержание заключенных, персонал тюрьмы делает деньги абсолютно на всем.
— Приезжают ли к заключенным родственники или передают продукты питания?
— На свободе сейчас тоже тяжелая ситуация. Все происходящее за колючей проволокой в первую очередь отражается на жизнь в тюрьме, в начале 2019-го года уменьшилось количество передач, и все это ощутили на себе, раньше заключенные делились продуктами между собой, а теперь каждый сам за себя или дают друг другу продукты в долг. Несколько лет назад в каждом отряде был один человек, который следил за сохранность продуктов питания. Теперь таких людей 3-4 и все равно воруют друг у друга продукты, практически каждый день происходят разборки по поводу того, кто и что у кого украл. В феврале этого года полностью запретили свидания, и мы все в полной мере ощутили это на себе, вся тюрьма в полуголодном состоянии.
— И как люди выходят из этой ситуации?
— Начали ловить и употреблять диких голубей и даже не брезгуют воробьями, некоторые вот уже несколько месяцев не видят нормальной еды, слышал, что в туберкулезном бараке съели кошку. А что? В начале и в середине 2000-х годов в тюрьмах всю живность ели, тогда был кошмарный голод, заключенные умирали, выходя на свидание от заворота кишок, так как к ним приезжали раз 6 месяцев. Скоро и мы увидим такую картину, поверьте мне на слово, там сейчас очень тяжело.
— Как с вами обращались сотрудники колонии?
— Когда колонии закрыли на карантин и они остались без заработка, издевались над нами как могли. А когда в декабре начался сильный грипп, они к нам не подходили ближе, чем на 3 метра. Тогда стало немного легче, да и сами они стараются на зону не проходить и сидят в своих кабинетах.
— Можете подробней рассказать про этот грипп?
— Да как-то странно все произошло, мы даже удивились этому. Сначала сотрудники колонии перестали обыскивать наши комнаты, потом перестали подходить к нам близко, о после каждого личного досмотра, офицеры заставляли своих сотрудников купаться. Потом внезапно вся колония пошла на рентген и даже сотрудникам колонии обследовали легкие. Через неделю всем сделали прививки. Нас собрали на плацу и начальник колонии и сказал, что на воле ходит смертельный грипп и все должны соблюдать гигиену. Кстати, раньше все сотрудники колонии проходили обследование в обычных больницах, а в этот раз всем им тоже сделали рентген в самой колонии.
— Колонии закрыли на карантин, чтобы уменьшить число больных?
— Колонии закрыли для того, чтобы зараза не выходила за забор, у нас там чуть меньше половины зоны болела и болеет до сих пор этим гриппом, медики нам сказали по секрету что это не грипп, а новая болезнь Сorona-kesel (корона-болезнь).
— Значит в колонии эпидемия коронавируса?
— Еще какая эпидемия, в одном из отрядов сделали дополнительный лазарет, туда переводили всех заключенных с сильным кашлем и температурой, им даже запретили выходить на проверку. Сначала все им завидовали и говорили, что было бы хорошо заболеть и полежать там. Но, когда через месяц оттуда начали выносить трупы, у всех сразу пропало желание там полежать.
— Это были трупы именно тех самых заболевших заключенных?
— Да, умерших увозили куда-то сами сотрудники колонии, их не выдавали родственникам. Мы все там спорили и гадали по поводу того, что происходит на самом деле. Сотрудники колонии нам ничего не говорили, только били за такие вопросы и сажали в ШИЗО. В колонии всех овеял страх, кто-то говорил про химическое оружие, кто-то про биологическое, кто-то про заговор…
— Вы можете сказать сколько заключенных умерло от коронавируса?
— В общем умерло человек 14. Я точно не могу сказать, некоторые умирали ночью и их сразу куда-то увозили на мусоровозе.
— Умерших вывозили в обычных мусоровозах?
— Да, вам никто не предоставит катафалк, обитый бархатом.
— Какие лекарства давали больным, как и чем их лечили?
— Я сам не видел, но со слов больных, лекарств никаких не давали и раз в неделю окуривали гармалой, больные кричали что и так дышать не могут, а тут еще и дымом задыхались. Больные просто лежали отдельно от всех, лекарства давали только тем больным, чьи родственники переводили деньги на телефон сотрудников колонии или отправляли через таксистов к ним домой.
— Кто-то из сотрудников колонии тоже умер от коронавируса?
— Да, двое умерло. Один был из роты охраны. Я слышал, что он призывался в армию в ноябре прошлого года, а второй был сержантом на зоне — он тоже болел, но начальник не давал ему больничный, а потом он пропал и после мы узнали о его смерти. Если к своим они так относятся то, что говорить о нас?
— Среди тех, кто вышел на свободу тоже были больные коронавирусом?
– Когда нас собрали и повезли на вокзал, там несколько человек не могли сами передвигаться и их земляки понесли на руках, на вокзале нас загрузили в вагон и повезли по регионам.
— Это были инвалиды?
— Нет, инвалидов среди нас не было, это были больные из больничного барака у них не было сил двигаться. Они болели коронавирусом.
— И вы все ехали в одном вагоне?
— Да, нас закрыли в вагоне, а конвой сел в соседний вагон. Дома меня встретила жена и сразу спросила про мое здоровье, нет ли у меня температуры. Когда в кругу семьи я завел беседу про коронавирус, мать меня перебила и сказала, что у нас в стране нет вируса. Когда я с удивлением посмотрел на нее, она сказала, что не хочет снова видеть меня в тюрьме, так как в стране запретили говорить о коронавирусе. Когда откроют дороги и начнут летать самолеты, я решил, что уже навсегда уеду из этой страны.
ACCA.
