Лояльность к туркменским властям вредит авторитету ООН
Не стоит ли Генеральной ассамблее ООН, вместо резолюции о Международном дне велосипеда, принять еще одну, четвертую резолюцию «Положение в области прав человека в Туркменистане»?
«Туркменистан-ООН» — тема, в последнее время практически не сходящая со страниц туркменских СМИ. Однако, так было далеко не всегда…
Несколько слов о Ниязове и о том, как он игнорировал ООН
Во времена Сапармурада Ниязова доводов в пользу утверждения о «тесном и плодотворном сотрудничестве» было не так уж много: принятие резолюции Генассамблеи ООН «Постоянный нейтралитет Туркменистана» (12 декабря 1995 года), выступление С. Ниязова на 50-й сессии Генассамблеи в том же году, а также визит в Ашхабад Генерального секретаря ООН г-на Кофи Аннана (октябрь 2002 года).
Были, конечно, и другие событая. Под эгидой и при посредничестве ООН в Ашхабаде в 1999-2000 годах прошло несколько раутов межафганских переговоров с участием представителей Талибана и руководства Северного альянса. Также большое значение имело участие Туркменистана в урегулировании межнационального противоборства в Таджикистане. Именно в Ашхабаде в июле 1996 года было подписано совместное заявление о прекращении боевых действий, а также достигнуты договоренности об обмене военнопленными. Это стало значительным продвижением в сторону мирного урегулирования, завершившегося в июне 1997 года подписанием в Москве соглашения об установлении в Таджикистане мира и национального согласия.
Оба эти события подробно освещались зарубежными СМИ, местные же особого внимания им не уделяли. Причиной того было непосредственное участие в их организации и проведении министра иностранных дел Туркменистана, а позднее — спецпредставителя президента по проблемам Каспия и межафганскому урегулированию Бориса Шихмурадова. Упоминание в прессе и на ТВ имен своих чиновников Ниязов не терпел и делить с кем бы то ни было лавры миротворца не собирался.
Заметим в скобках, что именно в процессе проведения этих важных мероприятий и родилась идея открытия в Ашхабаде Регионального центра по превентивной дипломатии. Вот только, как утверждают туркменские СМИ, «вопрос о создании этого Центра начал обретать свои реальные очертания с начала нынешнего [2007] года, когда мир ощутил целеустремленность и динамизм туркменского лидера [Курбанкули Бердымухаммедова], гармонично сочетающиеся с его открытостью и прагматизмом».
Успехи внешней политики ниязовской эпохи не могли скрасить имеющихся недостатков. Прежде всего, это касалось ситуации с соблюдением прав человека, особенно обострившейся после известных событий ноября 2002 года. Три резолюции Генеральной ассамблеи ООН «Положение в области прав человека в Туркменистане» (2003, 2004 и 2006 годы), два доклада Генерального секретаря ООН ««Положение с правами человека в Туркменистане» (2005 и 2006 годы)… Международное сообщество честно и добросовестно пыталось вернуть Туркменистан в лоно цивилизации, уговаривало, рекомендовало, настаивало, но все было тщетно. Критика и рекомендации скатывались с Ниязова, как с гуся вода. Ему было не до прав человека. Расправившись со своими оппонентами самым средневековым способом — заживо замуровав их в секретных казематах, он полностью погрузался в реализацию нефтегазовых и архитектурно-строительных планов, в мечты о «втором Кувейте» на берегах Каракумского моря, параллельно продолжая сочинять сказку о Золотом веке туркмен.
Все известные ООНовские механизмы на территории Туркменистана неизменно пробуксовывали. Только к 2006 году в договорные органы ООН (наконец-то!) начали поступать туркменские доклады. Правда, выборочно. Например, доклады о выполнении Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации были представлены и обсуждались в 2005-2006 годах, а первые доклады о выполнении Конвенции о правах инвалидов, Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания и Международного пакта о гражданских и политических правах — только в 2010-2011 годах.
Еще печальнее обстояло дело с приглашением экспертов в рамках специальных процедур Совета ООН по правам человека. Из 14 спецдокладчиков только г-жа Асма Джахангир — эксперт по вопросу о свободе религии или убеждений была удостоена возможности посетить Туркменистан. И то это случилось лишь в 2009 году, в постниязовскую эпоху. На этом «гостеприимство» туркменской стороны в отношении специальных докладчиков ООН завершилось. Не знаю, возможно ли говорить о «плодотворном сотрудничестве», когда, к примеру спецдокладчики по вопросам о положении правозащитников, о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение и о пытках ждут приглашения с 2003 года, а спецдокладчик по вопросу о независимости судей и адвокатов — аж с 1996 года!
Нейтралитет в наследство
Зато при новом президенте (хотя, какой же он «новый», если «мотает» уже свой третий срок?!) Туркменистан стали чаще посещать Генсеки ООН. Трижды приезжал в Ашхабад Пан Ги Мун (2010, 2015 и 2016 годы), в 2017 году Бердымухаммедова навестил Антониу Гутерреш.
Разумеется, Туркменистан не остается в долгу, регулярно проявляя «инициативы», которые затем находят отражение в резолюциях Генеральной ассамблеи. Совсем недавно постоянный представитель Туркменистана при ООН, ветеран туркменской дипломатии Аксолтан Атаева сообщила, что всего по инициативе Туркменистана было принято 12 резолюций, включая резолюции о транзитно-транспортных коридорах, безопасности энергоносителей, а также повторное принятие резолюции о постоянном нейтралитете (июнь 2015 года) и учреждении Международного дня нейтралитета (февраль 2017 года).
Пожалуй, за исключением одной, о позитивном нейтралитете Туркменистана от 12 декабря 1995 года, все они были приняты в постниязовский период. Также г-жа посол сообщила, что в ближайшее время Туркменистан намерен выступить с инициативой об учреждении Международного дня велосипеда. Имея в своем «активе» три невыполненных резолюции Генассамблеи о нарушениях прав человека и переполненные до отказа тюрьмы, инициировать принятие данной резолюции кажется не только безнравственным, но и откровенно кощунственным. И велосипед тут совершенно не при чем. И крылатая фраза эпохи сталинизма о том, что «нет человека — нет и проблемы», в данном случае не работает. Человека (Ниязова) нет уже более 10 лет, но проблема-то осталась! Более того, она только усугубилась, доведя до крайности население, лишенное самых элементарных прав.
Кому и зачем понадобилось инициировать повторное принятие резолюции о нейтралитете, спросите вы. Разумеется, президенту Бердымухаммедову. Не мог он позволить, чтобы нейтралитет ассоциировался с именем его предшественника. А то, что ради этих полутора десятков строчек ООНовского документа, датированного 12 декабря 1995 года, к тому же принятого без голосования, но поддержанного 185 государствами, туркменские дипломаты во главе со своим министром на протяжении трех лет колесили по миру, разъясняя концепцию постоянного позитивного нейтралитета как нового феномена в практике международных отношений, проведя переговоры в 39 мировых столицах, участвуя в работе международных саммитов высокого уровня, так это можно и не упоминать, тем более, что кого-то из этих дипломатов и в живых уже нет, кое-кто стал невозвращенцем, а кого-то по сей день морят в Овадан-депе…
Отныне понятие «туркменский позитивный нейтралитет» накрепко связано с именем Курбанкули Бердымухаммедова и, вероятно, в обозримом будущем будет передано по наследству его сыну. И если принятие Советом безопасности ООН резолюции о продлении мандата Миссии ООН по содействию Афганистану, в которой содержится одно-единственное упоминание о поддержке инициативы строительства мифического газопровода ТАПИ, преподносится как «большая внешнеполитическая победа» президента Бердымухаммедова, то добавить к этому больше нечего!
Защита прав человека : с упором на УПО
Термин «права человека» в Уставе ООН упоминается семь раз. Это делает поощрение и защиту прав человека основной целью и руководящим принципом работы Организации Объединенных Наций. Опираясь на принятую Генассамблеей ООН 10 декабря 1948 года Всеобщую декларацию прав человека, ООН призвана следить за ее исполнением всеми своими членами, применяя для этого различные механизмы контроля и оказания помощи в преодолении негативных явлений. Одним из таких действенных механизмов является процедура УПО — Универсального периодического обзора.
Универсальный периодический обзор — это новый уникальный в своем роде механизм Совета по правам человека, в рамках которого проводятся регулярные обзоры выполнения государствами-членами ООН обязательств и обязанностей в области прав человека. Обзор проводится на основе доклада от соответствующего государства, информации, содержащейся в докладах независимых специалистов и групп экспертов ООН в области прав человека, а также информации, предоставленной другими заинтересованными сторонами, в том числе, НПО и национальными правозащитными учреждениями. Обзор проходит в формате интерактивного диалога между рассматриваемым государством, странами — членами Совета и странами-наблюдателями, а также неправительственными организациями. В настоящее время проходит уже третий цикл УПО, расчитанный на 2017-2021 годы.
Процедура УПО для Туркменистана не нова, он уже дважды проходил подобные обсуждения, результаты которых подробным образом освещались «Гундогаром» (см.: «Профилактическая процедура» http://www.gundogar.org/?012047342000000000000011000000, «Ситуация в Туркменистане: взгляд в УПОр» http://www.gundogar.org/?0120514011000000000000011000000)
В рамках третьего цикла Туркменистан предстанет для обсуждения на 30-й сессии Рабочей группы УПО 7 мая нынешнего года, сообщается на сайте Совета по правам человека.
Обсуждение предыдущих докладов, по существу, ничего нового заинтересованным сторонам не дало. Как обычно, составители национальных докладов, а также члены официальных делегаций основной упор делали на перечислении нормативных актов, имеющих отношение к проблемам прав человека, но ничего не говорили конкретно по существу задаваемых им вопросов и высказанных замечаний и рекомендаций. Однако настойчивость членов Совета, подкрепленная к тому же информацией, полученной от правозащитников, нередко ставила туркменских чиновников в тупик, заставляя изворачиваться, давать довольно туманные обещания и неадекватные комментарии. В самом деле, что конкретного могли они сказать в ответ на предложение об учреждении независимого Национального института прав человека, обеспечении свободного посещения страны спецдокладчиками ООН, о предоставлении доступа в пенитенциарные учреждения сотрудникам Международного комитета Красного Креста, о создании условий для учреждения и деятельности независимых СМИ, правозащитных организаций и оппозиционных политических партий, о прекращении преследования независимых журналистов?
Также весьма неприятными для туркменской стороны в силу невозможности принятия данных рекомендаций «в настоящее время» были темы ратификации Факультативного протокола к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Международной конвенции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, а также о рассмотрении возможности присоединия к Римскому статуту Международного уголовного суда (МУС). Подпиши Туркменистан Римский статут, и никто не сможет гарантировать, что в один прекрасный день в страну не явится прокурор МУС, чтобы начать расследование в отношении событий, имевших место на ее территории. Ведь в соответствии с Римским статутом, «если следственная и прокурорская деятельность, предпринятая государством-участником, не соответствует международным процессуальным стандартам или имеет целью оградить подозреваемого от уголовной ответственности, МУС имеет право принять дело к своему рассмотрению». А за тем, чтобы доказать это несоответствие, дело не станет: правозащитники позаботятся.
Традиционно камнем преткновения, головной болью для членов делегации и поводом для членов Совета усомниться в искренности туркменских властей, утверждающих об открытости своего государства, является вопрос о положении заключенных, в частности тех, кто был осужден на длительное либо пожизненное лишение свободы и отбывает его в условиях полной изоляции от внешнего мира.
В ходе первого цикла УПО в декабре 2008 года туркменской делегацией даже был выражен протест и было заявлено, что вопрос об освобождении политзаключенных не будет рассматриваться, так как не признается сам факт нахождения в тюрьмах лиц, преследуемых по политическим мотивам. Также не будет проводиться расследование обстоятельств смерти в тюрьме независимого журналиста Огулсапар Мурадовой и предоставляться международным наблюдателям информация по фактам смерти других заключенных. Одновременно была выражена готовность допустить в места лишения свободы наблюдателей из Международного комитета Красного Креста.
В ходе обсуждения второго доклада в рамках процедуры УПО в апреле 2013 года у членов Совета ООН по правам человека и представителей заинтересованных стран туркменской делегации было высказаны в общей сложности 182 рекомендации, 90 из которых были приняты, по 85 решение было перенесено на более поздний срок. 8 рекомендаций были отклонены. Нетрудно догадаться, о чем в этих рекомендациях шла речь: способствовать удовлетворению просьб о посещениях со стороны Специального докладчика ООН по вопросу о пытках и Рабочей группы по произвольным задержаниям, пересмотреть закон о религиозных организациях в целях отмены положений, запрещающих незарегистрированную религиозную деятельность, и неоправданных ограничений, информировать родственников и общественность о местонахождении всех заключенных, представить сведения о тех заключенных, о судьбе которых в настоящий момент ничего не известно, освободить всех политзаключенных, узников совести, правозащитников и независимых журналистов.
При этом сам факт лишения свободы людей, относящихся к двум последним категориям, оспорен не был. Комментируя рекомендацию представителя Испании, гласящую «проводить независимые расследования заявлений о пытках, а также других нарушениях прав правозащитников и независимых журналистов, включая покушения на их жизнь и свободу передвижения, и принимать необходимые меры защиты», туркменская сторона заявила: «Туркменистан принимает данную рекомендацию. Компетентными органами Туркменистана в установленном законом порядке проводятся проверки всех заявлений и жалоб граждан и других лиц о нарушениях прав человека. За истекший период заявлений по факту пыток и жестокого обращения в отношении задержанных лиц, в том числе и правозащитников, а также независимых журналистов (выделено мной — Н.Б.), как в момент задержания, так и в процессе содержания их под стражей до суда в целях получения от них признания со стороны сотрудников органов внутренних дел не зарегистрировано». Известно, что до этого момента все лишенные свободы журналисты, в том числе, Огулсапар Мурадова и Сапармамед Непескулиев, были осуждены не за свою профессиональную деятельность, а по уголовным статьям (хранение оружия, наркотиков и пр.). А о правозащитниках в Туркменистане говорить вообще было не принято.
Как сохранить хорошую мину при плохой игре
Логику поведения туркменских властей понять неимоверно трудно. Никогда нельзя доподлинно установить, действительно ли чиновники демонстрируют незнание, лукавят ли они, делая вид, что не понимают, о чем идет речь, или откровенно и нагло лгут, причем не только своим согражданам, но и в лице ООН — всему мировому сообществу.
Вот совсем недавний пример. 8-9 марта 2017 года в Женеве в ходе проходящей там 119 сессии Комитета ООН по правам человека был рассмотрен второй периодический доклад Туркменистана о выполнении Международной конвенции ООН о гражданских и политических правах. В ходе обсуждения в адрес Туркменистана были высказаны замечания и рекомендации, которые туркменская сторона должна была либо выполнить, либо внятно аргументировать свой отказ. В конце декабря Комитет получил информацию о выполнении ряда рекомендаций, изложенных в Заключительных замечаниях, в частности, в пункте 17 (тайное содержание под стражей и насильственные исчезновения).
Комментируя пункт 17 о тайном содержании под стражей и насильственных исчезновениях, неизвестный автор (или авторы) демонстрируют «непонимание» того, о чем говорилось в рекомендациях Комитета. А там черным по белому написано: «Комитет по-прежнему обеспокоен сообщениями о тайном содержании под стражей и насильственных исчезновениях большого числа осужденных и заключенных в тюрьму лиц, включая лиц, осужденных за предполагаемую причастность к покушению на бывшего Президента в ноябре 2002 года. Он выражает сожаление по поводу того, что государство-участник не смогло ответить на эти утверждения и сообщить о судьбе и местонахождении этих лиц, включая бывшего министра иностранных дел Бориса Шихмурадова, который был признан Комитетом в качестве жертвы насильственного исчезновения».
Комитет рекомендует туркменским властям в срочном порядке «положить конец практике тайного содержания под стражей и насильственным исчезновениям; раскрыть информацию о судьбе и местонахождении лиц, подвергшихся насильственному исчезновению, и разрешить всем находящимся под стражей лицам свидания с их родственниками и конфиденциальный доступ к своим адвокатам и обеспечить, чтобы все сообщения о случаях насильственного исчезновения незамедлительно, тщательно и беспристрастно расследовались, чтобы виновные привлекались к ответственности и подвергались соответствующему наказанию и чтобы жертвы насильственных исчезновений и их родственники информировались о результатах расследования и получали полное возмещение».
Разумеется, никто в Туркменистане напрямую заявить об отказе выполнять данное решения КПЧ ООН не отважился, а выполнять его — и подавно желающих не нашлось. Ведь известно, что директива замалчивать факты насильственных исчезновений и имена жертв спущена прямиком из Президентского дворца!
В принципе, можно было бы, как всегда, пропустить это замечание мимо ушей, сделать вид, что его и не было, но… Кто-то очень «умный» решил «сыграть в дурачка». Вопрос о тайном содержании под стражей и насильственных исчезновениях был рассмотрен исключительно с позиции недопустимости… торговли людьми. Тема, разумеется, также острая и злободневная, но вас ведь спрашивали совсем не об этом!
Очевидно, что туркменские власти основательно изучили науку разного рода уловок, подтасовок и откровенной лжи, когда дело касается создания привлекательного имиджа страны, погрязшей в нарушении прав и коррупции. Казалось бы, чего проще: включите, уважаемые господа-члены Совета ООН по правам человека, туркменское телевидение, и вам все сразу станет ясно и про свободу СМИ, и про демократические выборы, и про все остальные гражданские и политические права. Вы уполномочены давать оценку работе того или иного правительства, советовать, как более надежно обеспечивать соблюдение прав человека. Позвольте и мне дать вам один совет. Подумайте, не стоит ли Генеральной ассамблее ООН, вместо резолюции о Международном дне велосипеда, принять еще одну, четвертую резолюцию «Положение в области прав человека в Туркменистане»? Принять и обеспечить ее выполнение под контролем Верховного комиссара по правам человека. Поверьте, пользы будет значительно больше! А самое главное — вы поднимите авторитет ООН в глазах тех людей, чьи права вы призваны защищать.
Нургозель Байрамова
www.gundogar.org
