Туркменский Хельсинкский Фонд по правам человека продолжает получать массу сообщений о нарушениях прав на собственность граждан Туркменистана. Согласно этих сообщений одни граждане годами пытаются отстоять свое право собственности, другие, столкнувшись с отсутствием прозрачности судебного производства и махровой коррупцией, потеряли надежду, третьи, находясь в туркменских местах лишения свободы не имеют никакой возможности получить правовое рассмотрение иска.
Повсеместная практика изъятия жилья, начавшая действовать с середины 90 годов прошлого столетия в Ашгабаде, ныне получила расспространение и в других городах страны. Среди граждан, у которых власти изъяли квартиры замечены лица с двойным, российско-туркменским гражданством; временно выехавшие из страны; члены оппозиции и их семьи; “внутренние враги”; инакомыслящие; гражданские активисты и подозреваемые в лояльности тем и другим; социально незащищенные слои населения.
Чаще всего власти, с помощью прокуратуры и суда, изымают временно пустующие квартиры под предлогом незаконного владения. Причем попытки истинных владельцев жилья оспорить в суде незаконные действия хякимликов /районных и городских администраций/ и прокуратуры, заканчиваются в лучшем случае многолетними отписками не касающимися существа дела.
Механизм изьятия следующий. Власти дают задание работникам ЖЭУ-жилищно эксплуатационных участков ходить по микрорайонам и кварталам и путем опроса жильцов выявлять пустующие квартиры. При этом не принимаются во внимание ни длительная командировка жильцов, ни очередной отпуск или поездка с целью навестить родственников в другой стране, ни документы о принадлежности жилья на правах частной собственности/или приватизации/. Причем действует негласный закон: из десяти выявленных квартир одна переходит в собственность работника, выявившего квартиры.
Если есть хоть какое-либо подозрение на отсутствие хозяев, то механизм приводится в действие и в дело вступают прокуратура и суд. В судебных инстанциях дела по пустующим квартирам голословно оформляются против прежних хозяев как, якобы, нецелевое использование жилья с целью наживы (аренда, наем) или же как неправильно оформленная в 90-х годах приватизация. Решения судебных инстанций изобилуют виртуальными, не подкрепленными никакими документами, предположениями, а доводы истцов и адвокатов категоричиски отвергаются и даже не заносятся в протокол.
После чего выявленные квартиры независимо от прав собственности изымаются, а ранее выданные документы прав собствености аннулируются и квартира передается новым владельцам с оформлением новых документов. При этом не принимаются во внимание никакие официальные документы, предъявляемые истинными владельцами жилья.
Лакомым куском для туркменских чиновников являются судебные дела членов оппозиции и “внутренних врагов”, которые моментально обрастают букетом различных обвинений, и в первую очередь, обвинением в незаконном владении жильем. Путем различных, весьма грубых подтасовок жилье, принадлежащее на законных основаниях владельцам, моментально переходит в разряд незаконных.
И в том и другом случаях, зачастую судебные решения принимаются в отсутствии квартиросъемщика, якобы не явившегося на суд. Решения, выданные в прежние годы юридическим лицом, например, районным хякимликом, в угоду нынешней кампании называются неверными - незаконными, и по ходатайству того же юридического лица, выносятся новые совершенно абсурдные, дискриминирующие права прежних владельцев жилья, решения. Нередки случаи оформления документов задним числом. Имеется масса случаев, в основном с членами оппозиции и “внутренними врагами”, когда приватизированное в 90-х годах на законных основаниях жилье, ныне в угоду режима, объявляется незаконным и всех жильцов буквально выбрасывают на улицу. Родственники этих людей в отчаянии:”Никакие иски, жалобы, заявления вплоть до президента / обычно чиновники в таких случаях ссылаются на виртуальный приказ сверху/ не дают результата”.
Характерным примером нового менталитета туркменских чиновников и соответствующей политики “прихватизации” является дело КК., работавшей мастером ЖЭУ одного из этрапов г. Ашхабада (фамилию, по известным причинам, не указываем). Проработав в данном учреждении одинадцать лет она выявила и оформила на фонд хякимлика сорок восемь, якобы, незаконных квартир. “Учитывая мои заслуги и ходатайство Жилищно-эксплуатационного треста перед хякимликом, хяким этрапа принял решение о выделении мне служебной квартиры, чему я была рада, так как нуждалась в улучшении жилищных условий”. Прежний хяким этрапа долго тянул с выдачей ордера, являющегося единственным основанием для вселения. Новый же хяким этрапа решил использовать квартиру для своих знакомых и потребовал выселить КК под предлогом незаконного вселения. Более того хяким отправил запрос в генеральную прокуратуру, последняя поддержав сторону хякимлика вынесла протест в пользу хякимлика.
Пройдя всевозможные инстанции и не найдя справедливого решения работница ЖЭУ теперь обращается в представительство ОБСЕ с просьбой помочь в разрешении конфликта. При этом КК. искренне верит что “приносила пользу нашему государству - выявляла и оформляла на фонд хякимлика незаселенные квартиры, находила спонсоров для благоустройства этрапа”. На днях поступило сообщение - данная история закончилась выселением работницы ЖЭУ из занимаемой жилплощади. Теперь КК считает, что чиновники хякимликов пользуются правовым беспределом, в который погрузилась страна, и извлекают из этого свою существенную выгоду.
Отдельной строкой в политике “прихватизации” стоит жилье лиц, получивших меру наказания лишение свободы. Чары М. - бывший работник ЖЭТ Ниязовского этрапа рассказал, что когда человек попадает в места лишения свободы, то “чиновники из хякимлика в первую очередь интересуются один ли он проживает на занимаемой жилплощади, есть ли другие члены семьи, в состоянии ли они постоять за себя”. Он уверен, что собственность лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы, дает чиновникам из хякимликов потенциальную возможность использовать это жилье в корыстных целях. Чары М. считает:”Видимо поэтому в последние годы большое распространение получила практика обвинения людей в распространении наркотических веществ. В этом случае судьи выносят решение о конфискации жилья”.
Другой случай связан с ММ., гражданкой Туркменистана, выехавшей с ребенком к мужу-иностранцу. Оставшиеся в Небит-Даге родители после отъезда дочери умерли, приватизированная квартира по закону должна перейти к ММ. Ан нет, работники хякимлика, в отсутствии истинного наследника, сочли квартиру пустующей и передали ее на баланс хякимлика. ММ не решилась ехать в Туркменистан, побоявшись потерять второе-российское гражданство, которое с 2003 года Туркменистан, в одностороннем порядке объявил недействительным. Она просто сделала так как делают в таких случаях миллионы граждан демократических государств – отправила по почте своим родственникам официально оформленную доверенность оспаривать решение городских властей. Родственники ММ. на основании доверенности пытались оспорить квартиру, но чиновники из горсуда и городского хякимлика не считают доверенность, оформленную за рубежом, действительной на территории Туркменистана.
И последний способ нарушения прав собственности приобретший за последние годы массовый характер – это слом домов. Жилье сносят внезапно, не дав возможности людям забрать имущество. Компенсации, весьма условные, могут получить лишь те кто осмеливается обивать пороги инстанций не опасаясь преследования властей. Чиновники хякимликов и в этих случаях, пользуясь служебным положением, за взятку могут предложить более менее приемлемую жилплощадь, или же наоборот, как в случае с роственниками лиц обвиненных в покушении на президента, предоставляют жилье не отвечающее необходимым требованиям или же вовсе отказывают. Такая практика в народе называется “в наказание”. Например семья Хатамовых вынуждена ютиться в квартире, находящейся в аварийном состоянии, квадратура жилья не соответствует нормам, как впрочем и район куда их переселили.
Еще один принцип наказания - снос жилья осужденного. Характерен случай бывшего вице премьера правительства Туркменистана Еллы Гурбанмурадова. Несмотря на то, что Гурбанмурадов получил наказание в виде длительного срока,в конце 2005 года был снесен с лица земли и дом, располагавшийся по первому проезду Худайбердыева, в котором проживала многочисленная семья Гурбанмурадовых. Сам Еллы Гурбанмурадов не появлялся в этом доме более 5 лет. Рабочие Копетдагского этрапа рассказали, что снос дома производился без присутствия хозяев. Без описи и оформления соответствующих документов было вывезено в неизвестном направлении 27 грузовых машин имущества.
Кому же выделяются изъятые квартиры? Официально изъятое жилье якобы передается переселенцам. Тем, чье жилье, опять таки в нарушение прав собственности, подверглось сносу. На практике, некоторой части переселенцев в спешном порядке выделяются квартиры в запущенном состоянии, нуждающиеся в капитальном ремонте, без учета положенной по норме квадратуры и района проживания.
Опрос показал: изъятое жилье в элитных районах, квартиры в хорошем состоянии передаются под видом улучшения жилищных условий работникам городской и районной администрации, МНБ, прокуратуры, судов и полиции, военным. Так, из 49 квартир, выявленных КК, только 8 переданы переселенцам. В остальные вселились 2 участковых инспектора, 2 прокурора, 1 председатель районного суда, 1 сотрудник МНБ, 11 военных. В остальные квартиры по свидетельству КК. вселились родственники и любовницы чиновников из городской администрации.
Список выявленных КК “незаконных квартир” (так это называется в администрации) и заселенных в него жильцов высылается правозащитникам.
Туркменский Хельсинкский Фонд по правам человека.
