Туркменистан на пороге широкомасштабной амнистии. Массовое помилование свершится в Ночь Всепрощения (Гадыр Гидже), традиция ставшая ежегодной с 1999 года. Президент Сапармурад Ниязов заявил: это должна быть чуть ли не самая впечатляющая по размаху акция за всю историю независимости Туркменистана с шестимиллионным (по официальным данным) населением. Освобожденным предстоит возложив свою руку на Рухнама и хлеб помолиться в адрес смилостивившегося Туркменбаши и поклясться в своей вечной ему верности.
Из листа ожидания автоматически выпадают лица замеченные в попытке покушения на президента, изменники родине, пойманные за преднамеренное убийство, наркоконтрабанду, диверсионную работу, шпионаж, должностные преступления, рецидивисты, отъявленные коррупционеры и прочие, прочие. Получается, что помилованы будут только мелкие воришки и хулиганы — и это на фоне статистических данных о значительном снижении криминогенной ситуации. «Воров в законе» в Ашхабаде, как известно, расстреляли еще в первые годы правления Ниязова, причем кровавую расправу показывали по всем каналам государственного телевидения.
При Туркменбаши в одну амнистию обычно выпускают от шести до десяти тысяч человек, случалось что и по два-три раз в год. Поводом становились знаменательные даты календаря — День Флага, День рождения президента, Новруз-байрам, Курбан-байрам, День независимости. По самым скромным подсчетам, в каждой полусотне туркменских граждан найдется хотя бы один «помилованный». Ниязов подаривший нации два увесистых «зеленых» тома специфического талмуда не устает напоминать подчиненным о необходимости проведения «в воспитательных целях» экскурсий в тюрьмы для подрастающего поколения и «государственных мужей».
Попытка — не пытка
Красный Крест в этот список не входит. Хотя, по обрывочной информации есть надежда на определенный прогресс. Туркменский Хельсинкский Фонд, сославшись на президентскую охрану, сообщает, к примеру, об «улучшении условий содержания» Бориса Шихмурадова, которого туркменская фемида посадила на пожизненный срок, считая его зачинщиком покушения против Ниязова 25 ноября 2002 года. «Возможно, власти хотят, в случае усиления давления со стороны международных организаций, представить общественности главного фигуранта «ноябрьского дела» в благоприятном свете, дабы показать о якобы хорошем отношении к заключенным в стране», — пытается анализировать ситуацию ТХФ. Правозащитники также призывают добиваться от Ашхабада раскрытия информации о смерти заключенных и организовать расследование всех сообщений о пытках, жестоком и негуманном обращении. Серьезные опасения у них вызывает информация о смерти арестованного в мае вице-премьера Еллы Курбанмурадова, наряду с прежними сообщениями о смертных случаях заключенных — бывших зампредседателя комитета национальной безопасности Хаит Какаева, министра иностранных дел Батыра Бердыева, спикера парламента Таган Халлыева и Аркадия Никкеля, официанта отеля «Гранд-Туркмен», задержанного якобы за контакты с новой туркменской оппозиционной группой «Ойан» (Проснись), нелегально действующей внутри страны.
«Он» все знает
Ниязов недавно демонстрировал поразительную осведомленность о ситуации в туркменских пенитенциарных учреждениях. «Вы должны знать, что я все знаю», — заверил он. Он признался, что ему доложили, что там «все покупается и продается», «женщин насилуют», а когда-то проколовшиеся чиновники благодаря накопленным на «черный день» деньгам живут вольготно и припеваючи. Президент не был голословным. Так, бывшему заместителю председателя Кабинета Министров Туркменистана (в девяностые годы) Бабакулыеву Джоракулы пойманному «за руку» в момент получения внушительной взятки от английской компании Винсепорт ЛТД предписывалось сидеть в Байрамалийской тюрьме Марыйской области. На практике — незамысловатое реалити-шоу. «Толстосум», как рассказывал с интригой в голосе Ниязов за определенную мзду поселился в областном центре в трехкомнатной квартире, где уединялся со своей возлюбленной «шалуньей». Прозвучало, как анекдот.
С подобными фактами, руководитель страны потребовал покончить бесповоротно. Впервые он обратил внимание и на прецеденты грубого насилия в единственной в стране женской колонии в городе Дашогуз, столице наиболее густонаселенного региона, находящегося вблизи Узбекистана. До Ниязова дошли исчерпывающие свидетельства того, что в Дашогузской колонии вершатся «изнасилования и бесчинства». Ниязов дал простой рецепт. Заменить тюремный мужской персонал на женский и «поймать в качестве назидания пару провинившихся». На первый взгляд, это звучит, почти как сенсация. По свидетельствам ОБСЕ, Туркменского Хельсинского Фонда, Хельсинской Группы, и других организаций, к бесчинствующим стражам до сегодняшнего дня ни по одному из многократно приводившихся реальных примеров издевательств и пыток (с именами обидчиков), в Туркменистане меры наказания не приводились. В то же время, правозащитники выразили опасения, что кадровая ротация по половому признаку ситуацию, к великому сожалению не спасет. «Полицайки могут стать искусными сутенершами», — предположили они, рекомендовав бороться не со следствием, а причиной. Начать хотя бы с того, чтобы создать за колючей проволокой «человеческие условия обитания».
Болезненная тема условий содержания в тюрьмах в открытом эфире государственного канала «Алтын Асыр» (Золотой Век) в записи транслировавшего заседание правительства, не затрагивалась. Так, осталось без внимания то, что в местных казематах сидят втрое больше человек, чем положено, что вместо пищи — непонятная баланда и что за решеткой свирепствуют туберкулез, вирусные заболевания и СПИД.
Президент Туркменистана сделал еще одно заявление: отбывающие свой срок женщины в основном попадались на торговле наркотиками. По свидетельствам «бывалых» эта проблема уже давно вышла далеко за границы «золотого века туркмен». Работавший когда-то в структуре МВД Туркменистана офицер рассказывает, что много местных девушек и женщин большей частью живущих на приграничной к Афганистану территории, особенно в районе Тагтабазар промышляли этим контрабандным товаром, чтобы прокормить своих детей и свести концы с концами. Хранительницы семейного очага от безысходности в качестве контейнера нередко использовали и используют свое «хрупкое тело». Было несколько случаев, когда они трагически погибали от внезапного разрыва в желудке прямо в самолете или в аэропорту. Некоторые из выживших оказывались в темных суровых зинданах Турции и Ирана в ожидании смертного приговора. Этот момент видимо также остался «за закрытыми дверями». С другой стороны, Ниязов открыто поднял другую потайную завесу — кто же является потенциальным покупателем сильнодействующих наркотиков внутри страны, в первую очередь героина. «Его руки исколоты наркотическими инъекциями. В порту все об этом знали», — говорил он с негодованием про начальника морского порта города Туркменбаши, недавно снятого с должности из-за связей с коррумпированным чиновником.
Балыш Юлдашев.
Журнал Оазис.
