Вчера и сегодня многие знакомые и незнакомые люди выражали возмущение абсурдным и несправедливым приговором в отношении моего коллеги-правозащитника Бахрома Хамроева. Полностью разделяю их возмущение. 14 лет лишения свободы (из них 3 года в тюрьме, 11 – на строгом режиме) на основе сомнительных и недоказанных обвинений, плюс еще 4 года ограничения деятельности в интернете. Гособвинитель так вообще требовал отправить правозащитника за решетку на 21 год!
Если заглянуть в обвинительное заключение, то совершенно очевидно, что ФСБ преследовало Бахрома именно за правозащитную деятельность. В качестве «особо опасного криминала» там фигурировали, помимо прочего, жалобы в Европейский суд по правам человека, обращения в официальные инстанции в интересах мигрантов из Центральной Азии, копирование приговоров по делам определенной тематики, издание в 2018 году правозащитного доклада, письма в поддержку просителей убежища в миграционные органы Германии и Швеции и др. По таким обвинениям можно десятки российских правозащитников сразу отправить в тюрьмы (да и Москалькову с ее сотрудниками в придачу).
Завершившийся вчера суд постарался придать обвинительным материалам более благопристойную форму. Некоторые явно абсурдные вещи были из обвинения исключены. Но и то, что осталось, явно свидетельствует о предвзятости и необъективности суда.
У меня в руках 22-страничный приговор по делу Бахрома. Заглянем, что там внутри.
На первой же странице утверждается, что суд якобы установил некие преступные умыслы Бахрома, связанные участием в деятельности запрещенной в России «Хизб ут-Тахрир» и с построением в России «исламского халифата». Как человек, хорошо знающий Бахрома, могу сказать, что ни участие, ни умысел не имели место, наоборот, в последние 10 лет он неоднократно крайне негативно отзывался об этой организации. Впрочем, по вопросам, связанным с нарушениями прав обвиняемых в причастности к этой организации в России и Центральной Азии (хотя не только и не преимущественно с ними), Бахром как правозащитник действительно работал. Об этом говорили и свидетели, но суд решил поддержать версию следствия.
Два секретных свидетеля и сотрудник ФСБ дали показания о якобы участии Бахрома в деятельности «Хизб ут-Тахрир». Но какие-либо достоверные эпизоды с датами и другими деталями в деле отсутствуют. Утверждения секретных свидетелей, что Бахром якобы постоянно призывал к убийству немусульман(!) и созданию в России халифата, абсурдны и не подтверждены объективными данными. Коллеги по «Мемориалу» никогда таких заявлений от Бахрома не слышали. Зато при допросе этих «анонимов» в суде, когда они «в целях безопасности» находились в другом помещении, было слышно, как после вопросов кто-то подсказывал свидетелю нужные ФСБ ответы. Даже судья вынужден был сделать замечание.
В деле нет и аудиовидеозаписей участия Бахрома в каких-то внутренних мероприятиях ХТ (такие записи в последние 10 лет фигурируют практически во всех уголовных делах о ХТ в России). Единственное, что смогли нарыть следователи – это якобы «преступный умысел», реализуя который Бахром выступил в августе 2011 году в качестве одного из гостей на конференции в гостинице «Измайлово», посвященной окончанию рамадана. Организаторы позднее были осуждены по делу о «Хизб ут-Тахрир», к Бахрому в то время претензий не было. На самой конференции какие-либо экстремистские призывы не звучали. Сейчас из уголовного дела выясняется, что ФСБ заранее знало об этом мероприятии, осуществляло скрытую аудиовидеосъемку, взяла у арендатора зала объяснительную, но попыток помешать не предпринимала, более того в холле дежурил полицейский для охраны порядка. Организаторы и выступающие не скрывали своих имен и фамилий. Ныне ФСБ выгодно представлять это событие как якобы тайное собрание членов террористической организации.
Эксперт, сотрудничающий с ФСБ и не имеющий, как показали адвокаты, необходимой квалификации, выдал заключение, что Бахром на этой конференции выступил «с призывами к объединению для борьбы с немусульманами» и создания халифата в России (хотя ничего подобного в выступлении Бахрома не было), и что Бахром является одним из руководителей(!) «Хизб ут-Тахрир». В России оспорить такого рода псевдонаучные экспертизы практически невозможно. Насчет «руководителя» суд в итоге с экспертом не согласился, но каких-либо критических оценок экспертизы в целом давать не стал.
Примечательно, что и следствие, и суд обсуждали события 2011 года в контексте обвинений Бахрома по ст.205.5 УК, которая появилась в Уголовном Кодексе лишь спустя два с лишним года. Если бы даже инкриминируемое правонарушение действительно имело место, оно должно было квалифицироваться по действовавшей в то время ст.282.2 УК. Срок давности по ней истек около 10 лет назад. Но, как видно из приговора, военный суд не счел нужным вспомнить ни о сроках давности, ни о презумпции невиновности.
Почти две страницы приговора занимает изложение показаний бывшей жены Бахрома, присвоившей деньги от проданной на торгах квартиры в Москве и сбежавшей с ними в Дагестан. Полет ее фантазии воистину не знает границ. Повторять здесь не буду. На предварительном следствии она обвиняла не только Бахрома, но и Светлану Ганнушкину, адвоката Широкова и автора этих строк. Например, про себя я прочел, что якобы вместе с Бахромом ездил в Воронеж и другие города распространять листовки. Ей-Богу, в Воронеже я вообще никогда не был, и каких-либо листовок после распада СССР ни там, ни в других местах не распространял. Тем не менее суд не нашел оснований сомневаться в ее показаниях. Правда в приговоре Ганнушкину и Широкова суд упоминать не стал, убрал из текста и Воронеж (но оставил листовки).
Что еще есть в приговоре? Показания пары мигрантов из Центральной Азии, которых в суде не допросили, переписка с мусульманским беженцем в Украине, письмо по делу просителя убежища в Германии, три поста и три репоста в Фейсбуке за 2018-2021 гг.
Фигурируют также несколько старых печатных изданий «Хизб ут-Тахрир», которые изымались ФСБ при обысках у Бахрома в 2016 и 2017 годах, но были аккуратно возвращены владельцу тем же ведомствах. Теперь же они идут как якобы «доказательства вины». Правозащитник объяснил, что изучал их как специалист, так как работал с уголовными делами соответствующей тематики. По законам РФ хранение такого рода литературы для личного пользования состава преступления не образует. Но судей это не убедило.
Из осужденных по делам о ХТ, упоминаемых в деле, никто не подтвердил принадлежность Бахрома к запрещенной организации. А относительно некоторых граждан, упоминаемых в обвинительном заключении, даже суд вынужден был признать, что данные об их причастности к ХТ в уголовном деле отсутствуют.
Вот, собственно, и все.
На фоне этого своеобразным черным юмором звучит утверждение суда: «Хамроев добровольно до задержания деятельности в ХТ не прекратил». Естественно не прекратил, так как в организации ХТ никогда не состоял и в силу этого прекратить свое участие не мог.
В деле правозащитника Бахрома Хамроева, как и во многих других уголовных делах на основе антиэкстремистского законодательства, мы видим отработанный конвейер репрессий в духе 1937 года, когда обвиняемый фактически лишен возможности доказать правду. Ключевыми элементами этой репрессивной практики являются сомнительные и некомпетентные гуманитарные экспертизы, управляемые «секретные свидетели», показания которых невозможно оспорить, полное игнорирование принципа презумпции невиновности. Ни о каком равенстве сторон говорить не приходится.
Подробный анализ необоснованности обвинений был блестяще представлен в выступлениях адвокатов Тимофея Широкова и Оксаны Ольгердт, которые, надеюсь, будут опубликованы. Они требовали оправдания подзащитного и прекращения дела.
Однако суд ограничился лишь переквалификацией одного из обвинений: вместо организатора ХТ (ст.205.5 ч.1 УК) правозащитник был признан участником запрещенной организации (ст.205.5 ч.2 УК), что привело к некоторому смягчению наказания. Обвинение по ст.205.2 ч.2 (оправдание терроризма) УК осталось без изменений.
Еще один момент. Как известно, 4 марта 2022 года в трех правозащитных организациях в Москве ФСБ провело обыски под надуманным предлогом, что в их помещениях могут находится материалы, связанные с якобы «экстремистской деятельностью» Бахрома Хамроева. Были изъяты некоторые документы и десятки системных блоков компьютеров, что серьезно сказалось на работе правозащитников. Из приговора видно, что ни один из изъятых материалов в качестве доказательств в итоге не фигурирует. Суд вынес решение изъятые предметы вернуть по принадлежности организациям, в которых проводился обыск. Вот только самих организаций больше нет: доблестные правоохранители еще год назад провели решение об их ликвидации якобы за нарушение законодательства об иноагентах. Таковы реалии современной России.
К вопросу о суде над правозащитником я еще вернусь на днях.
Сейчас же, завершая пост, хочу напомнить слова Бахрома Хамроева, произнесенные им в зале суда. Он сказал, что во времена Каримова хотел, чтобы его родной Узбекистан стал как Россия (в плане прав человека). Но сейчас, по его словам, в России положение намного хуже, чем в Узбекистане. Думаю, эти слова достаточно точно отражают нынешнюю ситуацию.
Виталий Пономарев,
Центр защиты прав человека «Мемориал»
